начинались с достаточно спокойных триумфов: Баллард и Муркок, Эллисон и Силверберг достаточно высоко котировались среди фэнов, но ни один из них погоды на рынке не делал. Зато были другие кумиры, очаровывавшие всех — Бестер и Старджон. В 50-х именно они совершили революцию в жанре, не просто вводя новые темы, но и экспериментируя с традиционными литературными формами. Чего стоит пересказ Графа Монте-Кристо в Тигр! Тигр! Бестера! А каким образом внутренний космос пронизал Человека без лица! Возможно, это и была подлинная новая волна: ведь поздние книги обоих писателей не имели того аромата новизны — и успеха. На смену пришли другие новаторы, один из которых — разрушитель Вселенных Муркок — с 1964 по 1971 год редактировал журнал Новые миры. Эта эра для НВ стала золотой, поскольку появился свой печатный орган и широкое признание. Не углубляясь в историю вопроса, мы можем сказать, что волна накатила столь стремительно, что не дала многим опомниться, а кое-кто предпочел обвинить ее творцов во всех смертных грехах. К чести старшего поколения фантастов: многие из них очернению всего нового не поддались. Например, многое из того, что в 60-70-х делал Саймак, может быть отнесено к НВ. Я не говорю о К. Смите и многих других, на равных игравших на этом поле.

New Worlds

Новые миры издавались Д. Карнеллом с 1946 года, сначала как фэнзин, затем в журнальном виде. Здесь публиковались Дик и Старджон, но предпочтение отдавалось английским авторам, причем не только Таббу, Балмеру и Уайту, но и Балларду, Олдиссу. Карнелл оценил таланты целого ряда оригинальных авторов, но его редакторский вкус все-таки опирался на опыт первых послевоенных лет, и смена редактора в 1964 году была подобна революции. Муркок, сам автор далеко не маститый, приглашает в журнал таких же неофитов, и облик Новых миров значительно меняется. Не только эксперименты Олдисса и Балларда, но и тексты пока еще неведомых Спинрада, Желязны, Диша, Платта и других находят путь к читателю. Практически все авторы, упоминаемые ниже, более или менее тесно сотрудничали с журналом. Критические статьи писал сам Джон Клют, редакторские колонки Муркока поражали радикализмом; в стане ниспровергателей царило удивительное единодушие. Однако сам лидер движения все больше занимался сольным творчеством, на журнал вдохновения не оставалось. В итоге создалась целая редколлегия, руководил которой кто ни попадя. Отсюда и появление заведомо провальных номеров, и неприятности со спонсорами. Роман Спинрада стал последней каплей; только вмешательство литературной общественности привело к получению государственных дотаций и спасению Новых миров от банкротства. Только вот кто был спасен? На обложке редактором значился то Муркок, то Платт (отличавшийся еще большим анархизмом), на деле и Хилари Бейли, и некоторые другие сотрудники готовили иногда целые номера. У журнала больше не было единого центра, связующего звена; взгляды и интересы его участников все сильнее расходились. Радикальный подход проявлялся не только в текстах, но и в оформлении, и в подготовке номеров. Ниспровержение прежних кумиров состоялось, а каким путем следовало двигаться дальше, никто не представлял. В начале 70-х журнал превратился в серию антологий, редактируемых Муркоком, Бейли и Платтом, а затем и вовсе прекратил свое существование. Его возрождение в начале 90-х (с Муркоком в качестве редактора-консультанта) было недолгим, хотя эта акция напомнила о существовании НВ и актуальности ее опыта. Впрочем, судьба этого печатного станет понятной только в связи с судьбой всего литературного направления.

Inner space

После этого экскурса вернемся в историю литературы как таковой. Внутренний космос стал первой общей чертой движения. Придуманное Баллардом название подразумевало не только психологизм (разве Брэдбери не был психологом?), а еще и оригинальную трактовку человеческой личности и окружающего мира. Происходило не переключение, а погружение во внутренний мир, что облегчило принятие иллюзорности реальности. Ван Вогт, чтобы экспериментировать с истинным и ложным мирами, вынужден был прибегать к невнятным теориям и заезженным литературным ходам вроде навязших в зубах суперменов. Ничего подобного НВ не требовалось. Желязны находил опору в теориях Юнга, Спинрад — в Марковице, а Муркок и Дик черпали вдохновение откуда ни попадя. Внутренний космос объяснял все прочее: культурные и гуманистические приоритеты, отрицание всех социальных ценностей (политика, религия, образ жизни вообще), особое внимание ко всем факторам, подавляющим и изменяющим личность (телевидение и прочие СМИ, клонирование и связанные с ним трансформации, гипноз и прочее). Конечно, на щит поднимаются все способы развития личности, проникновения во внутренний космос — наркотики, мистика и разного рода сверхчувственные восприятия. Тотемы массовой культуры неизбежны, чтобы раскрыть и ликвидировать психологию толпы, достучаться до личности. С этой плодотворной идеи НВ начала. Было бы заблуждением считать, что мэйнстрим занимался тем же.

In and out

Долгое время общим местом был тезис о происхождении НВ напрямую от модернизма. Только большая литература человеком интересовалась больше как инструментом. Возьмите антироман — попытку разъять мир на составные части, или разного рода языковые игры школы Пруста, или пустые эксперименты Джойса. Ни один серьезный текст НВ не может быть прочитан в отрыве от контекста эпохи и авторских концептуальных построений, которые гораздо более насущны, чем у чистых (пост)модернистов. Единственная философия, которая в равной степени отразилась в мэйнстриме и НВ — экзистенциализм. Проблема существования заботила английских и американских авторов Новых миров ничуть не меньше, чем их коллег-классиков — Камю, Сартра и других. Хотя следует отметить, что никакого отбора не происходило: авторы НВ во всех текстах находили созвучные проблемы. Именно поэтому так объемен литературный контекст их сочинений, так эклектичны стили и методы (особенно показательным выглядит творчество Муркока, Спинрада и Дэвидсона). Но следует учесть, что близкие по духу писатели в прошлом обнаружились. Их список был бы слишком объемен, но предпочтение отдавалось авторам многосторонним, обращавшимся к самым разным темам с гуманистической точки зрения. Даже такие сомнительные человеколюбцы, как Л. Даррелл, становились культовыми писателями из-за призыва заглянуть в душу и найти объяснение всему творящемуся на свете в ней. Так что оглядка НВ на мир большой литературы была весьма оригинальной и избирательной.

Outside

Как и оглядка