Он быстро подписал оставшиеся документы, вернул папку секретарю и кивком головы отпустил его. Хамфри Эпплби, коротко поклонившись, исчез в камине, и директор смог вернуться к прерванным визитом секретаря размышлениям.
Альбус Дамблдор никак не мог понять, доволен он или нет.
С одной стороны, Гарри оказался далеко не таким безрассудным, каким был его отец, и часть планов из-за этого пришлось менять. Затея с квиддичем пошла не совсем так, как нужно, а гениальный план с драконом и вовсе совершенно провалился — вместо того, чтобы влезть в старательно подготовленное для него приключение, мальчик предпочел найти простой и логичный, но совершенно негероический способ решения проблемы. Это, в общем-то, не было плохо, но в результате Пуффендуй не так сильно отстал о Слизерина и Гарри пришлось наградить всего лишь двадцатью баллами, а не полусотней или больше, как планировалось изначально. Хорошо еще, что его факультет сам по себе не вышел на первое место, а то эффект от награды совсем смазался бы.
«Заметка на будущее, — подумал Дамблдор, — попросить Северуса посильнее придираться к Пуффендую и давать побольше баллов Слизерину. Все должны четко усвоить, что побеждать они могут только потому, что с ними Гарри, и никак иначе, а для этого Пуффендуй не должен выходить на первое место сам, без дополнительных баллов».
Дамблдор кинул в рот лимонную дольку и задумчиво забарабанил пальцами по столу.
С другой стороны... Как только он разобрался в характере мальчика, влиять на него оказалось на удивление просто. Гарри ценит дружбу, и достаточно было отправить его подругу в лес, как он сам отправился вслед за ней. Жаль только, что противнику тоже прекрасно известно про слабость Гарри. Там, перед зеркалом, он пытал не только его самого, но и его сестру, и подругу, и, несомненно, в следующий раз он тоже воспользуется этим приемом. Атаковать родных и близких — это вообще была любимая тактика Волдеморта, и Дамблдор так и не научился ей противостоять. Защитить всех, кто дорог его соратникам, он чисто физически не мог, их было слишком много. А воспитывать из Гарри одиночку, у которого не было бы вообще ни одного близкого человека, — глупость несусветная. Так он не героя получит, а нового Темного лорда.
Впрочем, это все может подождать. Так или иначе, но все закончилось хорошо, а ведь могло бы быть и хуже. Ну а планы... Что ж, ни один план не остается неизменным при столкновении с реальностью.
Директор взял еще одну дольку и задумался о том, что бы такого придумать на следующий год. Вряд ли стоит рассчитывать на то, что Волдеморт во второй раз окажет ему услугу, лично явившись в школу, да и сам Гарри, скорее всего, больше ни в какие подземелья не полезет, как его туда не завлекай.
Может быть, использовать кого-то из пожирателей? Дамблдору было достоверно известно, что незадолго до смерти Квиррелл отправил сообщение Малфою-старшему, а в свой последний визит в Хогсмид связался еще с кем-то, кого следившему за ним Северусу не удалось ни опознать, ни даже увидеть.
Над этим надо было очень серьезно подумать. Но сначала...
Дамблдор достал из кармана философский камень и некоторое время любовался алыми отблесками на его гранях. Что ни говори, но камень был действительно красив... Красив и притягателен...
«Уничтожать такое сокровище — преступление! — подумал директор. — Даже если человеческую жизнь нельзя заменить ни на чью другую... Есть же те, кого приговаривают к поцелую, есть осужденные на долгие муки в Азкабане... Было бы намного разумнее использовать их с пользой для всего человечества...»
Резко встав из-за стола, он с не вполне подобающей его возрасту поспешностью подошел к вытяжному шкафу, открыл дверцы и бросил философский камень на исписанный защитными символами поддон.
— Игнис Инферни!
Дамблдор держал адский огонь до тех пор, пока от камня не осталось даже пепла. Получить бессмертие такой ценой он не хотел. Даже ради всеобщего блага.
