Annotation

Саша Ружичка драматически пропал - но теперь он вернулся :) И вернулся не абы как, а принеся подмышкой целую кипу историй, от которых наверняка в очередной раз зависит спасение мира... ну, что значит "выдумки и небывальщина"? Ничего подобного. Эти непростые откровения - самая истинная правда в мире. Творческий человек всегда найдет способ заглянуть за кромку. (Главы 1-6) ("Ружичка-3")

Руджа Александр Сергеевич

Глава 1. Путаная правда

Глава 2. Новые горизонты

Глава 3. "Адмирал Бадонг"

Глава 4. Доказательство полезности

Глава 5. Полная тьма

Глава 6. Предложение без отказа

Руджа Александр Сергеевич

Город в заливе: Откровения лжеца

Глава 1. Путаная правда

Пауза длилась недолго.

Лена взвизгнула -- но без этого заливистого разбойничьего посвиста, а коротенько, больше от неожиданности. Тут все дело, как я понимаю, в том, что я не такой уж и страшный с виду, несмотря даже на все случившееся. А с внутренней стороны она еще не имела возможности меня рассмотреть, но оно, может, и к лучшему.

Резкий звук разбил напряжение. На лице Славя появилась облегченная улыбка. Внутри Мику словно кто-то включил фонарик свечей так на пятьсот. Алиса... ну, я, честно говоря, думал, что она влепит-таки мне пощечину. "Где ж ты был, гад! Я тут извелась вся!", стандартный монолог жены перед явившимся на рогах мужем, вы понимаете. А она...

Нет, постойте. Это же у меня прошло черт знает сколько времени. А с их точки зрения я появился в ту же минуту, что и исчез -- специально перед отбытием сверился с часами. Может, зря я так перестраховался-то? Не успели, поди, еще соскучиться?

Алиса яростным, безжалостно горящим в атмосфере метеором рванула ко мне и уткнулась лицом в грудь. Вона че, Михалыч. Сентиментальность -- это мы любим. Романтика, сопливые слабости... стоп. Мы сейчас точно про Алису говорим? Вы зачем подменили ее, злые инопланетяне?

-- Зар-р-раза...

Ну вот, совсем же другое дело.

-- Я думала, что ты... что больше никогда... никогда! А ты...

-- А я ушел в загул, -- сказал я светским тоном. -- Поехал в рестораны, поехал в кегельбаны... Погулял, значится, немного по другим мирам, весям и землям, пожёг глаголом сердца людей, да и решил вернуться. Потому что осознал и проникся. Нет того эффекта, понимаешь? Нет того эффекта без вас.

-- Да ты же...

Я взглянул на нее -- сверху вниз, но это только потому, что я стоял на плечах гигантов. Глаза у Алисы были сухие, но красные. Самые замечательные в мире глаза.

-- Без тебя, дурочка. Куда же я без тебя денусь? А самое главное -- зачем?

Алиса ничего не ответила, и тогда я ее обнял. А она не сопротивлялась.

Не знаю, сколько мы так простояли -- по ощущениям, года три. Но знаете что? Вряд ли это длилось три года, потому что Ульянка бы не выдержала столько без кефира, пряников и шоколада. Я ее знаю, эту красноволосое дитя урагана. А вы как думаете, каким будет у урагана ребенок?

-- Уля! Как же мы по тебе соскучились!

Это вроде бы Славин голос. Странно, не помню, чтобы она в лагере её особо любила, скорее наоборот. А может, дело в ностальгии. Да и не каждый день мы встречаемся с друзьями из прежней жизни. Пускай они даже раньше никакими друзьями и не были.

-- А, точно, -- сказал я, отлипая от рыжей. Та, похоже, ничуть не возражала против продолжения обнимашек, но ситуация требовала развития, а внутри объятий она могла развиваться только в одном направлении, сейчас не вполне уместном. Черт, как же долго я ее не видел...

Аромат рыжих волос пьянил как чистый спирт.

-- Что ж, -- сказал я хриплым от нахлынувших гормонов голосом, когда все девчонки закончили непременный долг по тормошению Ульянки и сгрудились в углу, рядом с как попало наваленными циновками. И чего мы все еще ютимся в этой халупе? А, верно: бабушка Бутракхам отлично готовит. Но теснота -- это не круто, тем более в нынешних обстоятельствах. Ладно, решим вопрос. -- Есть мнение, что настал тот час, когда можно, наконец...

-- Где ты был? -- выплеснула вопрос Ленка. А ведь тоже подросла девчонка, уже не тот перепуганный цыпленок, который шарахался от каждой тени в лагере и загадочно молчал в трех из четырех случаях здесь, в Роанапуре. Приятно. Моя школа. -- И как получилось, что ты сразу же вернулся, хотя выглядишь... -- она описала глазами полукруг, имея в виду, наверное, прическу, шрамы и прочее, -- ...иначе.

Ерунда какая. Я и так по жизни прекрасен, а теперь-то, после всего, наверняка стал еще лучше. Хотя куда, казалось бы?

Тут я сообразил, что все еще стою посреди комнаты, а девчонки наблюдают вокруг с широко распахнутыми глазами. Приятно, конечно, но самую чуточку неловко.

-- Чувствую, пришла пора раскрыть все карты, -- сказал я торжественно и сморгнул правым глазом. -- А карты эти говорят, что последние двадцать пять лет, девчонки, я... просидел в тюремной камере с видом на стену. И только буквально на днях сумел прокопать обломком ложки ход длиной в три километра, покинуть то недружелюбное измерение и жеребцом примчаться сюда. Кстати, не исключено, что у меня на плечах погоня, так что расчехляйте гранатометы, смыкайте ряды, поднимайте щиты... а, нет, у вас же с таким напряженка. Тогда раздевайтесь. Отвлечете, так сказать, внимание преследователей.

Ответом мне было громкое сопение.

-- Это снова шутка, да? -- догадалась, кажется, Мику. Я их до сих пор еще не всех твердо запомнил. -- Саш, вообще-то это не очень красиво, мы же тут беспокоились и переживали, в основном, конечно, Алиса, но и я тоже, а ты все время отшучиваешься, как будто, не знаю, как будто...

-- Словно мы тебе чужие, -- печально сказала Славя.

Повисла тишина, которая звенела, как камертон. Из открытой двери в сад вытек Капитан Флинт и равнодушно плюхнулся посреди комнаты. Вот уж кому я мог бы рассказать все свои истории.

Вздох прозвучал как знак к отступлению. Я вскинул руки, словно сдаваясь.

-- Извините. Девчонки, это не про чужих, это другое... Знаете, я так долго вас не видел, а в тех краях, где я был, чужими были