Моё самое любимое детское воспоминание? Пожалуй, Рождество, когда мне было 5 лет. Именно с него всё началось — дружба и любовь на долгие годы. Пухленький мальчик 8 лет с пронзительными ярко голубыми глазами обнимает меня и гладит своей ладошкой по моим длинным волосам. Сегодня мне сказали, что я не родная, а люди, которых я привыкла называть своей семьёй — совершенно чужие для меня. Но этот голубоглазый мальчик, протягивает мне небольшой свёрток и улыбается, стирая остатки моих слёз. Он терпеливо ждёт, когда я распакую подарок и замирает, когда я внимательно рассматриваю красивый рисунок с подписью «Мы семья».

Все самые приятные и лучшие воспоминания, так или иначе, связанны с Энди и его семьёй. Брайан, родной брат Эми, мамы Энди, очень любил мою маму. Он даже закрыл глаза на то, что она родила от другого. Мой отец, как позже признавался Брайан был подонком, который бросил мою маму, как только узнал, что она беременна. К сожалению, когда мне было 3 года, мама погибла в автокатастрофе. Больше родственников у нас не было, и Брайан принял решение взять опеку надо мной. Я не носила его фамилию, оставаясь Харрис, как и моя мама. Чуть позже Брайан женился на другой женщине — Элеонор. Не знаю за что, но она возненавидела меня. Постоянно унижала и не скрывала своего недовольства. Как бы я ни старалась, она всегда находила, за что отругать и наказать меня. Тем не менее, Брайан и все остальные относились ко мне как полноценному члену семьи, они любили меня и принимали как родную. Эми и Крис Бирсак стали для меня любящими и заботливыми тётей и дядей, а их сын Энди — словно двоюродный брат. Мы с ним сильно сдружились и так как росли рядом, то почти всё время проводили вместе. Эми и Брайан часто шутили, что нас не отлепить друг от друга и скоро мы станем как сиамские близнецы. Наверное, со стороны именно так это и выглядело. И даже став подростками мы с Энди оставались близки друг с другом, во всём поддерживая и помогая. Могли часами разговаривать, делясь секретами и тайнами, мечтами и желаниями, переживаниями и радостями. Энди был моей отдушиной, кусочком рая, тихим и безмятежным оазисом. Пожалуй, я любила его даже больше, чем друга или брата. Эта любовь к нему была больше и глубже.

В 16 лет моя жизнь снова поменялась. Человек, который заменил мне отца и всегда был добр ко мне, умер. Перед своей смертью Брайан позаботился и составил завещание, по которому часть наследства переходила ко мне. Самой неприятной частью завещания было его решение передать опеку надо мной его жене Элеонор. Поначалу та хотела отказаться и отдать меня в приют, но услышав, что в этом случае не получит ни цента от наследства, скрипя сердцем подписала документы и стала моим официальным опекуном. Вот так моя жизнь и превратилась в ад. Если раньше Элеонор боле менее сдерживалась под взглядом мужа, то теперь она дала волю своей ненависти ко мне, щедро изливая её. И теперь мне некому было пожаловаться или молча уронить голову на плечо и вдыхать родной аромат. После своего восемнадцатилетия Энди переехал в ЛА и уже как год жил там. Конечно, мы созванивались, периодически виделись, когда он приезжал к родителям, однако мне не хватало нашего живого общения и тепла от объятий. Каждую встречу с ним я ждала больше всего на свете, они были для меня как глоток свежего воздуха. Вся эта повседневная жизнь, больше напоминающая адскую каторгу, душила меня, а с приездом Энди я получала необходимый для выживания кислород.

— Потерпи немного, — Энди крепко обнимал меня, прижимаясь подбородком к моей макушке, — через три месяца ты окончишь школу, и я заберу тебя к себе в ЛА.

— Обещаешь?

— Да. — Парень чуть отстранился и приподнял мою голову, чтобы я смотрела прямо в его глаза. — Обещаю, я заберу тебя отсюда. Ты будешь жить со мной. Поступишь в институт и навсегда забудешь про эту жабу Элен, — широкая улыбка заиграла на красивом лице и я улыбнулась в ответ. Рядом с ним моё плохое настроение всегда улетучивалось. — А вообще, если хочешь, я могу попросить родителей, и ты можешь пожить у них эти три месяца.

— Ты же знаешь, что Элеонор не допустит этого, — тихий вздох всё же сорвался с моих губ. — Да и не хочу, чтобы у твоей мамы были проблемы. У них с Элеонор и так натянутые отношения, не хочу всё осложнять ещё больше и быть причиной их ссор. — Энди понимающе кивнул головой и снова притянул меня к себе. От него исходило уютное тепло и чувство спокойствия. Как же я скучала по этим ощущениям. — В конце концов, три месяца не так уж и долго. Нужно лишь набраться терпения.

— Знаешь, что мне в тебе нравится? — Энди изогнул бровь, когда я приподняла голову. — Что, несмотря на всё дерьмо в твоей жизни, ты остаёшься оптимисткой. Сколько бы Элен не сделала тебе зла, ты никогда не отвечаешь ей тем же и пытаешься понять, почему она так поступает. Ты удивительный человек, Джесси. — Наверное, у меня это от мамы. Брайан рассказывал, что она была очень добрым, нежным и сострадательным человеком. Я хотела быть похожей на неё не только внешне, но и внутренне. — Мой маленький ангел, — Энди любил так называть меня. А я в шутку звала его любимым чертёнком. Окружающие, когда наблюдали за нами, почему-то думали, что мы встречаемся. Хотя, есть ли в этом что-то удивительное? Я не родственница Энди, пусть меня и принимают как свою, но во мне нет их крови, да и по документам я сирота, которую пожалели и взяли под опеку.

Когда ты чего-то ждёшь, время может пролетать незаметно. Для меня же оно тянулось мучительно долго. Элеонор казалось, с каждой секундой ненавидела меня всё больше и больше. Возможно, потому что чем старше я становилась, тем сильнее была похожа на маму. Не знаю, что ей сделала моя мама или я, но жить под одной крышей с этой женщиной становилось невозможно. Единственным удерживающим меня якорем была Меган, дочь Брайана и Элеонор. Девочка была младше меня на 5 лет и стала маленьким светлым лучиком среди мрака, в котором я жила. Брайан делал всё, чтобы воспитать нас как родных сестёр и попытки его жены разрушить это не увенчались успехом. Мы с Мег стали настоящими сестрами, готовыми защищать друг друга. И оканчивая школу, с одной стороны мне было радостно, что я наконец-то освобожусь от оков Элен, а с другой, было грустно и тревожно оставлять Меган. Да, Элеонор любила свою дочь и делала для неё всё, тем не менее, она не терпела, когда та не слушалась и поступала вопреки её желаниям. Обычно в такие моменты она всегда обвиняла меня в плохом влиянии на Мег. Но доставалось нам обеим. Мне за дурное влияние, а Мег за то, что ослушалась.

Переехать к Энди