то не согласны были смириться с наличием ребенка чужой крови, то, что говорить о правящей семье, для которой чистота крови сейчас имеет первоочередное значение?

Не дождавшись других возражений, владелец джипа открыл заднюю дверцу машины и заглянул внутрь. Ребенок все так же не спал. Одной ручонкой он пытался дотянуться до болтающегося на краю детского сиденья шнурка, однако прекратил свое занятие, как только открылась дверца.

Темно-фиолетовые глаза встретились с такими же фиолетовыми, но чуть более светлого оттенка.

Незнакомец протянул руку и коснулся щеки ребенка. Девочка не испугалась и не отпрянула, только немножко заулыбалась. Сова отвернулся и отошел на пару шагов, чтобы не видеть этой картины. Он не знал, придает ли ребенку смелости кровь Рыси или такое поведение диктует смешение кровей, однако одно он знал точно: никогда в жизни он не видел настолько хорошо владеющую собой Сову. Казалось, даже треснувшие напополам небеса не в силах заставить плакать эту девочку.

Рысь же в свою очередь не отрываясь смотрел сверху вниз в фиолетовые глаза, переливающиеся в свете фар, словно драгоценные камни, и наконец тихо будто сам себе произнес:

- Они темные, как будто цвета лесной горечавки, никогда не встречал такого странного оттенка.

Затем он резко выпрямился и произнес уже громче:

- Возможно, если бы речь шла не о правящей семье, я мог бы что-то придумать. Пристроить ее в другом городе в какую-нибудь обычную нечистокровную семью, где она не привлекала бы внимание. Но сейчас даже, если я спрячу эти глаза, даже в нечистокровной семье ее все равно будут учить читать чужие эмоции, все равно будут воспитывать в духе Клана, тем самым побуждая метку проявиться. И что тогда? В самом лучшем случае она может оказаться изгоем.

- Иногда я думаю, что бы сказала ее мать, видя все это...

-Пусть прошлое хоронит своих мертвецов,- довольно резко оборвал мужчину Рысь.

Постояв в тишине еще несколько минут, мужчины не сговариваясь подошли к машине. Сова отстегнул ремень безопасности и осторожно взял девочку на руки. Рысь несколько секунд вглядывался в лицо ребенка, а затем легонько приложил ладонь к ее глазам. Он прошептал несколько слов на незнакомом языке и отвел руку. Девочка несколько раз моргнула и опять улыбнулась. Темно-фиолетова радужка ее глаз начала темнеть еще больше, менять оттенок светоотражения, затем чуть посветлела и замерла на темно-синем цвете уже без намека на примесь фиолетового.

Глава 1.

Наши дни.

Вокруг тьма, густая и тягучая, не дающая ориентироваться в пространстве. Кира зажмуривается, открывает глаза и часто моргает, пытаясь различить хоть какие-то очертания в кромешной черноте, однако все безрезультатно. Девушка на ощупь касается рукой стены, шероховатая поверхность камня кажется холодной и липкой, и она одергивает руку. В воздухе пахнет сыростью и землей, и девушка не понимает, где она и куда направляется. Кира делает еще несколько неловких шагов в темноте и утыкается в тупик. В первые мгновения к горлу подкатывает беззвучный крик: неужели она здесь замурована? Однако на смену панике мгновенно приходит твердая уверенность, что выход есть, и девушка пытается пальцами нащупать какие-то выступы в стене, указывающие на ее неоднородность.

Наконец кожу обжигает ледяной кованый металл на деревянной поверхности, и Кира с усилием толкает дверь вперед. Глаза сразу же слепит свет от зажжённой лампы, прикрепленной к каменой стене. Свет совсем неяркий, но после кромешной темноты он бьет по нервным окончаниям, словно полуденное солнце. Глаза медленно привыкают к освещению, и Кира наконец может оглядеться.

Комната довольно большая и хотя стены ее облицованы деревом, в воздухе еще сильнее ощущается запах сырой земли на этот раз с солеными примесями крови.

-Кира, уходи...-раздается сухой потрескавшийся голос откуда-то сбоку, и Кира резко просыпается.

Несколько мгновений девушка еще словно вслушивалась в голос из сна, а затем села в кровати. Господи, опять этот сон, эта темнота подземелья и запах затхлости в воздухе. Кира запустила руки в волосы, пытаясь прогнать подальше ощущение дрожи. Сон не был внезапным кошмаром, заставляющим просыпаться в испарине, он был скорее, как затянувшаяся болезнь, точившая тело медленно, но верно.

Видя этот сон, девушка никогда не понимала, где находится и как там оказалась, только знала, что что-то отчаянно ищет.

Кира обхватила себя руками, ее немного знобило от холода. Куценькое одеяло не спасало, видимо, поэтому она и проснулась.

Девушка встала с кровати и отправилась в ванную комнату. Она включила горячую воду и завязала темно-каштановые волосы в хвост.

Квартира была крохотной и с ремонтом, сделанным, казалось, еще в прошлую эпоху. Однако возможность жить, не вздрагивая от каждого шороха в страхе, как это было в доме опекунов последние несколько лет, с лихвой восполняла все недостатки этого жилища.

Сегодня был единственный Кирин выходной за неделю, которого девушка ждала с таким нетерпением, чтобы просто выспаться. И на тебе, этот старый сон, который не снился уже несколько месяцев, опять дал о себе знать и испортил все планы.

Кира протянула озябшие руки под горячую воду и блаженно закрыла глаза. Какое счастье вот так просто открутить журчащий кран и не бояться, что в любую минуту нагрянет приемная мать с половой тряпкой в руках, скорее всего уже успевшая выпить, и не отстегает этой тряпкой по лицу за то, что девушка не экономит воду.

Из комнаты раздался звук вибрации телефона, и Кире пришлось с неохотой закрутить кран обратно.

Звонила ее школьная подруга Марта, с которой они давненько не виделись. Причиной была тотальная загруженность на нескольких работах одной из девушек и развеселая студенческая жизнь второй. Кира была даже несколько удивлена, что подруга нашла время для звонка в такое позднее время.

- Все в порядке? -спросила Кира после приветствия.

-