Annotation

"...По ночам я летаю... Летаю среди яркого света... Это не реальность, и не потустороннее. Это и то, и другое, и третье. Во сне я знаю, что могу войти внутрь этого мира, побыть в нем... Или остаться?.. Меня распирает желание слиться, но я никого не вижу... Только свет... Ощущение такое, что я могу его потрогать... Вчера мама повесила в палате икону. Что-то шепчет там в углу, становится на колени. Они все молчат: профессор, врачи, медсестры. Думают, что я не подозреваю, не знаю, что скоро умру. А я по ночам учусь летать..." (Воспоминания детей, С. Алексиевич)

Бобровенко Екатерина

Бобровенко Екатерина

Волчьи ягоды

Ad scriptum:

Всем, не привыкшим к странному слогу и тяжелым локациям, не забредать. Утонете.

Текст самостоятелен от автора, но очень его любит.

ВОЛЧЬИ ЯГОДЫ, малая повесть

Давайте я с вами поговорю, я же все-таки - живой автор. Хотя "поговорить" - слишком громко сказано...

"...По ночам я летаю...

Летаю среди яркого света... Это не реальность, и не потустороннее. Это и то, и другое, и третье. Во сне я знаю, что могу войти внутрь этого мира, побыть в нем... Или остаться?.. Меня распирает желание слиться, но я никого не вижу... Только свет... Ощущение такое, что я могу его потрогать... Вчера мама повесила в палате икону. Что-то шепчет там в углу, становится на колени. Они все молчат: профессор, врачи, медсестры. Думают, что я не подозреваю, не знаю, что скоро умру.

А я по ночам учусь летать..." (Воспоминания детей, С. А-ч.)

Волчьи ягоды - собирательное народное название кустов и трав, чьи плоды имеют токсические и раздражающие свойства:

- Волчеягодник: сильно ядовит; характерной чертой растения является густо облепленный ярко-красными ягодами ствол.

- Снежноягодник: плоды, покрытые мелкими черными точками, вызывают головокружение и слабость, ядовит.

- Бузина: свежесрезанные ветки бузины, разложенные по углам, отпугивают мышей.

- Вороний глаз: очень ядовит, но сушеные ягоды и листья могу применяться в медицине.

- Крушина ломкая (народное название: крушина хрупкая): свежие плоды обладают рвотным действием.

- Белладонна, или Красавка (в повести с одной "л"): в старину капли с соком белладонны использовались, чтобы расширить зрачки и придать глазам особый блеск.

- Дереза: единственное безвредное растение среди волчьих ягод.

ЭПИЗОД 1: рассвет, вороноглазая, тишина и дом;

Грелку приносят перед отбоем, и ее тепла хватает практически на всю ночь, но именно под утро, на рассвете, и наступают самые жестокие холода. Они подкрадываются издалека - сквозь незаделанные щели в окнах, из глубины остывших батарей и через рассохшиеся, осыпающиеся крошками дырки в углах, - но каждый раз неумолимо и неотступно.

Безжалостно, и тонкое одеяло, свернутое узлом и засунутое в просвет между кроватью и стеной никак не может этому помешать.

Тугой мешочек с оттягивающейся петлей на вкрученной пробке почти остыл, втянув в себя по кусочкам окружающий полумрак, холод и заоконную синь; я чувствую их разряженность возле себя, но знаю, что скоро это повторится в обратном порядке - когда, отдав наконец все крупицы тепла, он начнет действовать против меня, охлаждая и вымораживая отданные частички.

У меня влажные ладони, покрытые горячей испариной, и продрогшие пальцы на ногах, похожие на негнущиеся штативы. Я боюсь шевелиться. Спину царапает холод, щеку и край глаза - простроченный угол вялой подушки, а внутри набрякает, щетинясь, горячная колючая пустота. Плавится, прогибая как податливый воск, мнет и давит изнутри, потягивая и выкручивая суставы, и я боюсь этой боли, которой, в сущности, еще нет, чувствуя, как внутри медленно вытягиваются, норовя погнуться и связаться узлом, кости. Они пытают меня перед рассветом и будут пытать, когда темнота и ночь рассеются, выцветая и разбухая до назойливо утренне-серого, если не...

...Где-то на периферии слышится звон - рядом ли или просто почудился звук, долетевший издалека, сквозь перекрытия стен и вентиляционные трубы. Угрюмо встряхиваясь и тряся пыльным оперением, заснувшая в дальнем углу палатная тишина ловит его на лету, кромсая и погребая в пасть, так, что я не успеваю понять, чем это было. Но уже чувствую изменения, которые тот вызвал собой. Будто звуковая волна, пролетевшая в стылом ночном воздухе, оставила за собой искрящийся дрожащий свет, продолжающий до сих пор еле слышно вибрировать отголосками в синем водянистом глубинном полумраке.

Гулкий звук - сухой треск выключателя. По ту сторону покачивающейся двери в темноте, выделяясь особенно остро и перечно, цыкает коридорная лампочка, разгораясь туманным, неверно-оранжевым матовым светом. Стеклянная вставка в перегородочной двери вздрагивает и искрится по ту сторону мелкими дробящимися бликами в непрозрачной заклеенной поверхности, норовя рассыпаться под напором.

Мне хочется видеть все это, но вместо рассыпающегося света я слышу, как впало щелкает выключатель, проваливаюсь внутрь, что-то утробно клокочет и цыкает, но света нет, потом с тугим хрустом и возней распахивается вся дверь, отмахиваясь в петлях.

Сестра заглядывает внутрь палаты сонными после ночного дежурства густо подведенными черными глазами и снова на какую-то секунду исчезает, чем-то неумолимо стукая и грохоча. Стараясь протиснуть ЭТО за собой сквозь дверь.

Прогибается внутрь полубоком, широко переставляя через порог голенастые худые ноги - я вижу расползающуюся стрелку в чулках, которую, возможно, видит и она сама, только виду не подает, - перегнувшись обратно в коридор, втягивает за собой, бряцая спутанными проводами и трубками, распяленную этажерку с подвешенными на крючках еще полными прозрачными целлофановыми мешочками. Загребает ею по полу, бесцеремонно шаркая и скребя.

У нее черные вороньи глаза с фиолетовым отливом и вьющиеся жесткие волосы, как у цыганки. Вороноглазая появляется в палате нечасто, каждый раз с выражением занятой торопливости разбивая затаившуюся тишину цокотом и звоном своих каблуков. Я учусь различать ее походку заранее - нервный дробный перестук с припаданием на каждом втором шаге, - но сестру неслышно ни в коридоре, ни на подходе к