Девушка, откинувшись на мягком стуле, задумчиво покусывает кончик карандаша, и, с неподдельным интересом рассматривая вечерний пейзаж за распахнутым окном, умиротворенно вздыхает полной грудью, позволяя себе счастливую улыбку. На душе спокойно-тепло, проект успешно сдан три дня назад строгой преподавательнице и высоко оценен, впереди полные летнего воздуха выходные — чем не причина для радости?

Разве что…

Мир вокруг оборачивается монохромом, и приветливое солнце гаснет, отбрасывая темно-черные тени на подоконник, небосвод отблескивает не глубоко-голубым, как восторженно рассказывала когда-то Алья, а светло-светло серым. Равнодушные, рваные облака медленно движутся по нему где-то там, головокружительно высоко, и, наверное, они единственные во всем мире именно такого цвета, которого есть на самом деле, где-то в периферии нормальных людей.

Маринетт шестнадцать, и она отчаянно не понимает, почему люди называют все вокруг восхитительно-красивым, ярким и солнечным.

Маринетт семнадцать, и она сгорает от желания узнать, что есть на самом деле водоворот красок, ведь в ее мире существуют только оттенки черного.

Маринетт восемнадцать, и она до сих пор не встретила своего соулмейта.

Маринетт девятнадцать, и она разучилась верить в сказки.

Нет, она совершенно не переживает по этому поводу, смеется показушно-беспечно на взволнованные расспросы Сезер и снисходительно наблюдает за влюбленными друзьями, неожиданно нашедшими друг друга еще в далеком коллеже. О, она до сих пор помнит этот громкий, испуганный возглас подруги сбоку от себя и такой же приглушенный — пораженного Ляифа, их неверящие глаза, с изумлением оглядывающие помещение и кучу студентов, что мгновенно окружили новоявленную пару, наперебой расспрашивая о впечатлениях.

Потом, конечно, учитель разогнал всех по местам, но очень счастливым подросткам даже подмигнул, втайне радуясь за них.

Чен лишь завистливо вздохнула, за что получила дружеский тычок под ребра и бесконечные доводы Альи в стиле «все впереди — не унывай!». Но она вовсе не унывала, всего лишь немного нервничала с каждым последующим годом на отрывном отцовском календаре, ведь бывали люди в мире, которые всю жизнь проживали без родственных душ. Несомненно, это вовсе не так ужасно, как звучит, но как же хочется порою собственноручно ощутить все эти эмоции от цветного мира, а не выслушивать рассказы других счастливчиков.

— К черту, — слегка потерянно пробормотала брюнетка, ловким броском отправляя неудавшийся набросок в мусорную корзину.

Она даже не знала цвета своих трепетно разрабатываемых моделей, и доверяла это Алье, что заботливо прикрывала подругу и поддерживала легенду о том, что Чен никакая не бракованная, а вполне себе различает цветовую палитру. Благо у Сезер было развито чувство стиля благодаря усилиям Дюпен, и под руководством Маринетт, они обе долго спорили насчет расцветки очередного эскиза, чтобы потом сдать идеальную, доделанную работу.

Странно, что преподаватели до сих пор ничего не заподозрили, иначе девушка вылетела из элитного университета еще в начале года — разработка дизайнов для домов моды не шутка все-таки.

Невольно возвращаясь к теме цвета — все будто крутилось вокруг него! — нельзя сказать, что Маринетт не искала свою половинку. Совершенно напротив, в детстве она до слез умоляла маму рассказать побольше историй счастливых воссоединений, описать окружающий ее мир, и заслушивалась этим так сильно, что начала обязательно верить — ее такое тоже ждет, никак иначе!

В дальнейшем, подрастая, девочка заглядывала каждому встречному человеку в лицо, будь то маленький мальчик, или насупленный подросток и, сияя глазенками, с улыбкой спрашивала наивно «ты мой потерянный соулмейт?», после чего быстро дотрагивалась до оголенного участка кожи собеседника и потуплялась, когда ничего не происходило. Конечно, люди жалели несчастную малышку, но та быстро приходила в себя и как ни в чем не бывало отправлялась дальше, не унывая.

К сожалению, время берет своё. Волшебного чуда из детства не происходило, и взрослея, девочка начинала понимать, что встретить свою родственную душу — невероятное везенье, (коим она, к сожалению, не отличалась), ведь людей так много на земле! А еще Маринетт с тоской стала замечать грустные глаза родителей, осознавая, что и они никакие вовсе не соулмейты, просто люди, любящие друг друга. И это, честно говоря, вселяло надежду в девичье сердце — какая разница, что глупые цвета она не различает, теперь хочется хотя бы мечтать встретить человека, который сможет полюбить так искренне, как мама с папой.

Смартфон, лежащий экраном вниз на деревянной поверхности, коротко прозвенел, грубо выдергивая ушедшую глубоко в себя девушку, отчего она едва не теряет равновесие, опасно накреняясь на стуле, и чудом успевает схватиться побледневшими пальцами за край стола, нервно смеясь. Пишет Сезер, с большим количеством восклицательных знаков, и немедленно посылает запрос на принятие видео-чата.

Видно, и вправду что-то важное.

Переместившись на заправленную кровать и легко откинув мешающие волосы с лица, Чен уверенно нажимает на “принять звонок”, и через секунду мансарда оглушается непередаваемым криком из динамиков. На мгновение девушка теряет ориентацию в пространстве, непроизвольно зажмурив глаза.

— …льцо! Представляешь? — Алья, по всей видимости, кружит по огромному залу какого-то торгового центра, за ее мелькающей спиной Маринетт успевает увидеть недоуменное лицо охранника и едва сдерживает смех: неугомонность этой девицы многим доставляла проблем.

— Подожди, что ты сказала? — переспрашивает Дюпен, переворачиваясь на спину: светящееся, восторженное лицо будущей журналистки говорит о чем-то, очень будоражащем кровь.

— Нино сделал мне предложение! — Сезер вновь переходит на оглушительно-счастливый крик, заставляя Чен непроизвольно до боли растянуть губы в улыбке, всем сердцем радуясь за рыжую бестию: она уже давно замечала внимание Ляифа к ювелирным изделиям, пока они совместно проводили время.

— Не может быть! Ты согласилась, да? — чересчур наигранно вскрикивает девушка и тут спохватывается, маскируя громкую эмоцию смешанным выражением лица. Сезер продолжает радостно верещать, согласно кивая, и успешно игнорируя странные взгляды прохожих, уворачивается от мельтешащих рук охранника.