========== Часть 1 ==========

Молча вынув из рюкзака дохлую мышь, я погладила несчастное существо по серой шерстке и выложила на подоконник — воронам на обед. Какие же они все жестокие…

— Как тебе подарочек, жиртрест? — ухмыляясь, спросил Олег.

Я промолчала, как обычно, только уселась на свое место. Ненавижу их всех. Ненавижу…

— Звонок был, давайте по местам! — Елена Георгиевна постучала ручкой по столу. — Каменкин, отстань от Ани.

А вот она ничего так. Зеленоватым светится, мягким таким и приятным… Не то, что эти тупые идиоты!

Я всегда хорошо училась. Мне нравилось это, да и меньше поводов получить от мамы на орехи. Как я хочу, чтобы за мной пришел мой ангел-хранитель, чтобы защитил меня, спас от всех этих ужасных людей!..

Я почувствовала, как что-то мерзко шлепнулось на затылок. Вчера у меня порвалась резинка, так что я пришла с распущенными волосами, благо, они у меня всего до лопаток. И я больше чем уверена — это жвачка. Нашли, блин, козу отпущения! Ну ничего, я еще всем вам покажу…

Елена Георгиевна аккуратно выстригла липкую гадость из моей шевелюры, когда кончился урок. Этот был последним, так что я могла спокойно посидеть в классе, делая домашку — наша учительница математики Ирина Ивановна всегда приходит пить тут чай и заполнять журналы, это затягивается на пару часов, не меньше. Мама все равно придет только в шесть с работы. А если я не вернусь домой, не думаю, что она рассердится…

— Ань, а что бы ты хотела на день рождения? — вдруг поинтересовалась классная.

День рождения… У меня завтра день рождения, а я и забыла совсем. Да и не праздник это, а день скорби для моей мамы — в этот день четырнадцать уже лет назад я родилась живой и здоровой.

— Ничего, Елена Георгиевна, — я даже не подняла взгляд от тетради по русскому.

— Ну, скажи, чего-то же тебе хочется, — поддержала Ирина Ивановна.

— Мне хочется, чтобы… — я прикусила язык.

Меня и без рассказов об ангелах считают странной, не стоит усугублять…

— Ну, скажи, — подбодрила классная руководительница.

— Чтобы меня кто-нибудь забрал, — прошептала я, — далеко-далеко отсюда. Папа, например.

Я его не видела никогда. Его уже не было в этом городе, когда я родилась.

— Ну, этого мы не можем, — смутилась Ирина Ивановна, — может, что-нибудь, что в наших силах?

А что я могу попросить? У этих женщин свои семьи, а они обо мне заботятся, что мне такого попросить, чтобы им было не накладно?

— Ничего мне не нужно, спасибо большое, — улыбнувшись, я вернулась к выполнению домашнего задания.

Спасибо им за заботу. Для меня лучшим подарком является то, что они у меня есть.

— О, ты уже дома, — “порадовалась” мама, переступая порог в обнимку с каким-то мужчиной, — ужин готов?

Робко кивнув, я скользнула в свою комнату. Тут, как и во всей квартире, красивый ремонт — чтобы не позориться. Кажется, мама была бы рада посадить меня в подвал на всю жизнь. Включив маленький ночник, я уселась на кровать с библиотечной книгой. Стругацкие. “Благоустроенная планета”. Говорят, хорошая книга.

Прошло немного времени, и через стенку стали доноситься стоны. Пока я была младше, мама все время ругала меня за то, что я испортила ей жизнь. “Я красивая молодая женщина, а ты мне мешаешь!” — говорила она. Школьная медсестра говорит, что я такая толстая от стресса. Постоянного, непрекращающегося стресса. Хочу подрасти, стать стройной и красивой, чтобы задавились они все, включая долбанного Олега! Кто-нибу-удь, пожалуйста! Я хочу попасть в место, где я не буду никому мешать! Хочу быть полезной…

Я старалась не обращать внимания на смотрящую в окно с той стороны уродливую рожу. Она всегда так прижимается к стеклу, расплющивая свой собачий нос, и водит по нему языком. Сизым таким, отвратительным.

— Впусти меня… — ну, началось… — Впусти-и-и…

И так всю ночь. Иногда их становится двое, почти одинаковых. Раньше я боялась, плакала, а мама только злилась. Теперь мне все равно. Только настораживает красное свечение, исходящее от этого чуда-юда. Большинство людей не светится, я почти всегда вижу мир серым. Вообще, я и не знала цветов, пока нам в первом классе не объяснили.

Серый мир. Много красных пятен, сулящих опасность. И лишь одно зеленое — классная.

— Впусти меня! — уже потребовало существо, со скрежетом проведя длинными черными когтями по стеклу. — Впусти! Съем тебя!

— Ага, ага, бегу, — рассеянно откликнулась я, переворачивая страницу.

А потом недоверчиво вскинула голову — на стекле остались царапины. Раньше на нем и слюней-то не оставалось, что убеждало меня в том, что этой образины нет на самом деле.

— Чем это ты тут скрежещешь? — заглянула мама в шелковом халатике, но ответа не стала дожидаться — вернулась к своему кавалеру.

Интересно, если меня сейчас съедят, в этом кого обвинят? Маму с ее кавалером? Вот было бы здорово… Я бросила взгляд на часы — без пяти полночь.

— Подожди пять минут, — тихо и нервно попросила я монстра, — а потом я тебя впущу.

— Впусти-и-и… — выло нечто за окном, царапая стекло.

— Вот же тупая тварь, — я отложила книгу и легла лицом к стене.

Не хочу видеть, как она ворвется, как будет подкрадываться… Руки мелко тряслись, я крепко сжимала зубы, чтобы не выдавали стуком мой страх. Я считала “тики” старомодного будильника. Еще примерно четыре минуты. А скрежет и вой не прекращались. Вдруг все стихло.

Тихонько звякнуло стекло, мягко шлепнулось тяжелое тело на ламинат. Слезы выступили на глазах, я зажмурилась. Только бы дожить до дня рождения! Две минутки осталось! Пожалуйста!

Ленивые неспешные шаги. Все ближе. Полторы минуты. И еще ближе, оно усмехается. Почему оно прорвалось именно сегодня?

— Съем тебя, — зловонное дыхание обдало ухо и шею, — медленно…

Когти пощекотали пятку. Минута. Сердце еле трепыхается, как загнанный заяц. Зато хоть кому-то пригодится весь мой жир… Интересно, как мой пожиратель выглядит ниже груди? Сорок секунд…

— Вкусненькая…

— Обойдешься! — полыхнуло под закрытыми веками зеленым и красным, поплыли радужные пятна. — У тебя часы отстают.

— С днем вареньки, прости, что без подарка! — выпалил другой голос, тоже мужской.

Еще не