производство.

Последующая стадия приемки от промышленности самолетов оказывалась наиболее трудной.

Я не принимал недоработанные машины и ставил об этом в известность командующего Военно-воздушных сил Главного маршала авиации НОВИКОВА и Военный Совет, но Министерство авиационной промышленности договаривалось непосредственно с НОВИКОВЫМ, ВОРОЖЕЙКИНЫМ, ШИМАНОВЫМ и РЕПИНЫМ, после чего Главное Управление заказов получало указания принимать самолеты, т. е. приходилось соглашаться с Министерством авиационной промышленности.

Нашу работу усложняло и то, что Министерство авиационной промышленности очень часто самостоятельно, без ведома ВВС, выпускало самолеты, даже не прошедшие испытания в Научно-исследовательском институте ВВС.

Так было с самолетами «ЯК-9у», которые были запущены в производство без ведома ВВС. У этих машин была масса дефектов, и они оказались совершенно непригодными. ·

Министерство авиационной промышленности изготовило около 900 самолетов «ЯК-9у», оказавшихся настолько плохими, что их сейчас нельзя использовать. В связи с этим Министерство Авиационной Промышленности списало 800 самолетов «ЯК-9у», и их сейчас разбирают на запасные части. Я же принял от авиационной промышленности 90 таких самолетов и не знаю, что с ними делать, так как их нельзя давать в части».

Далее СЕЛЕЗНЕВ особенно возмущался поведением главного конструктора Министерства авиационной промышленности ЯКОВЛЕВА, сказав, что у ВВС нет перспектив на получение от авиационной промышленности хороших истребителей конструкции ЯКОВЛЕВА, так как задел даже деревянных машин «ЯК-3» не является гарантийным, ибо самолеты эти делаются по не доведенному образцу.

Касаясь ЯКОВЛЕВА, генерал-лейтенант инженерно-авиационной службы СЕЛЕЗНЕВ заявил:

«Меня крайне интересует, как выйдет из этого положения ЯКОВЛЕВ, ибо все конструкции его истребителей сырые, недоведенные и с большим количеством дефектов.

Используя свое положение, ЯКОВЛЕВ любую свою машину, независимо от ВВС, протаскивал и ставил в серийное производство.

В результате этого самолеты «ЯК-9у» оказались негодными, а самолеты «ЯК-3» с деревянным крылом ненадежными, и летчики их боятся.

Зная, что его самолеты плохого качества, ЯКОВЛЕВ все же настаивал перед ВВС об их приемке, используя для этого свой авторитет.

В Министерстве авиационной промышленности ЯКОВЛЕВ прибрал к своим рукам все конструкторские силы, но ничего не дал и вряд ли даст.

Между тем состояние истребительного парка Военно-воздушных сил во многом зависит от ЯКОВЛЕВА, и если сейчас для него все это пройдет безнаказанно, то этому придется просто удивляться.

Получается так, что ЯКОВЛЕВ один вершит судьбой истребительной авиации и проводит те мероприятия, которые его устраивают».

Пом. нач. отд-ния 1-ого отдела Гл. управления «СМЕРШ»

подполковник ЕЛИСЕЕВ

20 марта 1946 года

Архив Президента Российской Федерации (далее АП РФ). Ф. 3. Оп. 58. Д. 311. Л. 61–64 Подлинник. Машинопись.

№ 3. СПЕЦСООБЩЕНИЕ В.С. АБАКУМОВА И.В. СТАЛИНУ О ЗАЯВЛЕНИИ А.А. НОВИКОВА

30 апреля 1946 г.

Совершенно секретно

СОВЕТ МИНИСТРОВ СССР Товарищу СТАЛИНУ

При этом представляю заявление на Ваше имя арестованного бывшего главнокомандующего ВВС — главного маршала авиации НОВИКОВА А.А.

АБАКУМОВ

МИНИСТРУ ВООРУЖЕННЫХ СИЛ СССР И.В. СТАЛИНУ

От бывшего главнокомандующего ВВС, ныне арестованного, НОВИКОВА

Заявление

Я лично перед Вами виновен в преступлениях, которые совершались в Военно-Воздушных Силах, больше чем кто-либо другой.

Помимо того, что я являюсь непосредственным виновником приема на вооружение авиационных частей недоброкачественных самолетов и моторов, выпускавшихся авиационной промышленностью, я как командующий Воен-но-Воздушных Сил, должен был обо всем этом доложить Вам, но этого я не делал, скрывая от Вас антигосударственную практику в работе ВВС и НКАП.

Я скрывал также от Вас безделье и разболтанность ряда ответственных работников ВВС, что многие занимались своим личным благополучием больше, чем государственным делом, что некоторые руководящие работники безответственно относились к работе. Я покрывал такого проходимца, как ЖАРОВ, который, пользуясь моей опекой, тащил направо и налево. Я сам культивировал угодничество и подхалимство в аппарате ВВС.

Все это происходило потому, что я сам попал в болото преступлений, связанных с приемом на вооружение ВВС бракованной авиационной техники. Мне стыдно говорить, но я также чересчур много занимался приобретением различного имущества с фронта и устройством своего личного благополучия. У меня вскружилась голова, я возомнил себя большим человеком, считал, что я известен не только в СССР, но и за его пределами и договорился до того, что в разговоре со своей женой ВЕЛЕДЕЕВОЙ, желая себя показать крупной личностью, заявлял, что меня знают ЧЕРЧИЛЛЬ, ЦИЕН и другие.

Только теперь, находясь в тюрьме, я опомнился и призадумался над тем, что я натворил.

Вместо того, чтобы с благодарностью отнестись к Верховному Главнокомандующему, который для меня за время войны сделал все, чтобы я хорошо и достойно работал, который буквально тянул меня за уши, — я вместо этого поступил как подлец, всячески ворчал, проявлял недовольство, а своим близким даже высказывал вражеские выпады против Министра Вооруженных Сил.

Настоящим заявлением я хочу Вам честно и до конца рассказать, что кроме нанесенного мною большого вреда в бытность мою командующим ВВС, о чем я уже дал показания, я также виновен в еще более важных преступлениях.

Я счел теперь необходимым в своем заявлении на Ваше имя рассказать о своей связи с ЖУКОВЫМ, взаимоотношениях и политически вредных разговорах с ним, которые мы вели в период войны и до последнего времени.

Хотя я теперь арестован и не мое дело давать какие-либо советы в чем и как поступить, но все же, обращаясь к Вам, я хочу рассказать о своих связях с ЖУКОВЫМ потому, что, мне кажется, пора положить конец такому вредному поведению ЖУКОВА, ибо если дело так далее пойдет, то это может привести к пагубным последствиям.

За время войны, бывая на фронтах вместе с ЖУКОВЫМ, между нами установились близкие отношения, которые продолжались до дня моего ареста. ·

Касаясь ЖУКОВА, я, прежде всего, хочу сказать, что он человек исключительно властолюбивый и самовлюбленный, очень любит славу, почет и угодничество перед ним и не может терпеть возражений.

Зная ЖУКОВА, я понимал, что он не столько в интересах государства, а больше в своих личных целях стремится чаще бывать в войсках, чтобы, таким образом,