Моше, нашего учителя, - да покоится он в мире! - было истинным, и что он - вершина пророков, предшествовавших ему и последовавших за ним.

8. Я верю полной верой, что вся Тора, находящаяся сейчас в наших руках, - это та, что была дана Моше-рабейну - да покоится он в мире.

9. Я верю полной верой, что Тора эта не будет изменена и не будет другой Торы от Творца, Чьё имя благословенно.

10. Я верю полной верой, что Творец, Чьё имя благословенно, знает все дела людей и все их мысли, как сказано: "Создающий все их сердца - понимает все их дела".

11. Я верю полной верой, что Творец, Чьё имя благословенно, воздаёт добром соблюдающим Его заповеди и наказывает нарушающих Его заповеди.

12. Я верю полной верой в приход Машиаха, и, несмотря на то, что он задерживается, я всё же каждый день буду ждать, что он придёт.

13. Я верю полной верой, что будет оживление умерших в то время, когда будет на то воля Творца, Чьё имя благословенно, и память Его вознесётся навсегда и на веки веков".

Ключевое отличие христианского Символа веры от иудейских принципов веры заключается в том, что в принципах веры Мессия ещё не пришёл. Однако и другие отличия существенны. Догматическо-вероучительные противоречия вряд ли разрешимы методом прямого сопоставления. Слишком разные предпосылки и культурно-языковые особенности были положены в основу вероучительных формулировок.

Направление, связанное с толкованием Закона (Торы).

Как уже говорилось, доминирующим изводом иудаизма стал иудаизм фарисейский, т.к. зелоты и саддукеи со временем сошли с исторической сцены. Как следствие возобладал талмудический подход к толкованию Торы, связанный с т.н. теологией выживания.

Суть её заключается в следующем. Поскольку народ находится вне Святой Земли, народу необходимо было как-то выживать, выживание возможно на островках жизни, вокруг которых бурлит море язычников. Поэтому для народа надо сделать ограду. Роль такой ограды и выполняет Талмуд - многотомный свод правовых и религиозно-этических положений иудаизма.

Теология полной жизни могла быть только на Святой Земле. Если произошло изгнание со Святой Земли, значит, произошла и утеря полной жизни.

Практика живой Торы или устной Торы (но не в значении фиксации различных толкований Закона), а в значении продолжающегося откровения уступила место Устной Торе как системе записей, дополняющих Письменную Тору, данную на Синае.

В христианстве отношение к Торе было двояким. С одной стороны, Иисус говорил:

"Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков: не нарушить пришел Я, но исполнить (Матф. 5:17)".

Евангелие подчеркивает укорененность Иисуса в библейской традиции и в Законе.

А с другой стороны, христиане довольно скоро стали жить как бы "над Законом". На смену Торе пришли тексты евангелистов и апостольские послания. Канон, каноническое право и святоотеческие толкования Библии заменили Закон и учение еврейских мудрецов. Языкохристиане, которые вскоре стали преобладать в церкви, как правило, не поднимали тему возврата к жизни по Закону Моисееву в полноте.

Таким образом, получились как бы две параллельных реальности: иудеи и христиане жили совершенно независимо друг от друга не только в своём отношении к Иисусу из Назарета, но и в своём отношении к Писанию: и в том, и в другом случае полнота Закона выпадала и Закон мог быть использован лишь в каких-то частичных проявлениях. Редукция к начетничеству, к "отцеживанию комара" (в иудаизме) и к аллегорическому толкованию Библии (в христианстве) способствовали религиозной неадекватности, отрывающей религию от жизни. И даже попытка последующего протестантского возвращения к букве Писания не привела к тому, чтобы состоялось возвращение к духу Писания, связанному с полнотой даров Духа Святого.

Направление, связанное с этическим прогрессом.

Иисус, как предполагают, был близок к кругу учеников рабби Гиллеля. Возможно, поэтому многое в "этике христианства" перекликается с подходом, который можно было бы назвать: от общих принципов к частным применениям. Есть большие заповеди в Законе (любовь к Богу и любовь к ближнему), и есть заповеди, вытекающие из этих двух. В иудейских текстах можно найти места, похожие и на аскетическую "борьбу с помыслами", и на заповедь "не суди", и даже на "любовь к врагам". Вероятно, пренебрежительное отношение к ветхозаветной этике (как к пройденному этапу) со стороны христианства связано с тем, что Ветхий завет изобилует местами, где в полной мере представлена жесткая борьба с идолопоклонством. Предполагалось, что иудейская этика в аспекте жестокости осталась без изменений. Возможно, такое отношение было вызвано вынужденной закрытостью иудейской общины вплоть до ХХ в. Даже людям, изучающим иудаизм, было нелегко получить интересующие их сведения из первоисточника, что же говорить о широких массах... Гуманизм и толерантность, по крайней мере, к членам народа Божьего были вполне присущи иудаизму, особенно послепленному. Однако христиане, увлеченные антииудейской риторикой, об этом, как правило, не догадывались.

Направление, связанное с толкованием мессианских пророчеств.

В христианском понимании мессианская тема выражена вполне однозначно: Иисус - Мессия, Христос, через которого все народы призваны войти в народ Божий. Но этим, конечно, мессианская тема не исчерпывается, а только начинается, т.к. сама Церковь обретает статус мессианского народа Божьего, а раскрытие путей Церкви в истории до конца ещё не произошло. Христиане призваны выполнять т.н. великое поручение. Евангелие повествует нам о том, что перед вознесением Иисус собрал учеников и сказал им:

"Итак идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа, уча их соблюдать все, что Я повелел вам; и се, Я с вами во все дни до скончания века. Аминь. (Матф. 28:19)"

В иудаизме единой мессианской концепции нет. Мессианская тема может быть как сужена, когда в Мессии именно как одной личности концентрируются все чаяния народа, так и расширена, когда под Мессией понимается, по сути, каждый член народа Божьего, как человек, в жизни которого стал действовать Бог. Под мессианством может пониматься как какое-то локальное историческое событие, так и процесс, развернутый во времени и пространстве. Однако в иудео-христианских спорах существенно именно такое понимание, при котором Мессией считается один человек, наделенный особым статусом. И здесь спор становится таким: является ли Иисус из Назарета этим Мессией или нет? В иудаизме Иисус причислен к одному из восемнадцати