такой ему на голову.

В последний раз он почти сдался. Но не уступил.

Учихи провожали своего главу странными взглядами. Мадара становился все злее и все раздражительнее, пытался изгнать из своей головы искры, пляшущие по золотым волосам, тихий и мягкий голос, трепещущее ожидание… А Изуна беспокойно посматривал на старшего брата, пока в один прекрасный момент…

— Да сходи ты уже к ней!

— К кому? — равнодушно уточнил Мадара, хотя в душе всколыхнулось пламя.

— К той, о ком ты все время думаешь, — бурчал Изуна.

— Что за чушь, — фыркнул Мадара. — Я ни о ком не думаю.

— Да-да, это я с каждым днем становлюсь несноснее и задумчевее, по вечерам с горы смотрю в сторону горизонта, а потом пропадаю на дни. Уже весь клан голову ломает, кто же она такая. И, знаешь, брат, я хочу познакомиться! Кто она?

— Никто, — отрезал мужчина.

— Ты никогда не лгал себе, так что же изменилось? Признайся уже сам себе, что влюбился, и ты прекрасно знаешь, что такое любовь, Учиха. Наш отец тому пример.

— Заткнись.

— Не опоздай, брат, — хмыкнул Изуна.

А Мадаре хотелось прямо сейчас сорваться в сторону севера, где среди лесов жила необычная девушка, желание видеть которую лишь рядом с собой, под боком, скоро превратится в ежедневную потребность.

Лисья Дочь принадлежит только ему.

***

У Наруто пылали щеки, и она с потрясением осознала только что сделанный вывод.

Она влюбилась.

Нежные ладони холодили горящие щеки, а сердце щемило от понимания, что вот…

Вот так в ее жизни.

Не везет.

Влюбиться в Учиху Мадару, ну, не дура ли?

Да и, в конце концов, это всего лишь договор, который кицунэ при следующей встрече разорвет, а сама уйдет плакаться к Мататаби.

Потому что…

Просто потому, что такого случится не должно было.

Вот только она даже пикнуть не успела, когда ее грубо впечатали в ствол дерева и поцеловали так, что в момент снесло крышу. Лисья натура взяла верх над самоконтролем.

Мое! Не отдам!

От отца она взяла слишком многое, и делиться своим не хотела ни с кем.

Особенно тем, кто целовал ее так голодно, страстно, пылко. Сжимал, отчаянно и тихо рыча над ухом: «моя!».

Учихи, они такие, ей ли не знать. Внешне — ледышки, а внутри — вулкан страстей. Огненные, взрывные, страстные, они не умели говорить красивые слова о любви, но показывали это поступками. Учихи — клан безумцев, практикующих абсолютизм. Или всё, или ничего! Если делать, то с размахом. Если любить… то только так, как не будет любить никто.

Любить — до гроба, а ненавидеть — до самой смерти.

Вот такая она… любовь Учих.

И ей повезло быть любимой Учихи, пусть это и Учиха, чтоб его, Мадара. Самый жестокий человек, которого девушка встречала, будучи Узумаки Наруто.

Но сейчас-то она Наруто, но Йоко.

Она Лисья Дочь, а значит… короче, ей можно.

***

Рядом с Учихой Мадарой она кажется хрупким цветочком. На его темном и мрачном фоне — хрупкая тростинка, слабая, тронь — и рассыпется.

За спиной грозной тенью стоял Мадара, презрительно оглядывая присутствующих, когда Хаширама задавал мучающий всех вопрос в слух.

— Мадара… это кто?

Теплые, надежные и сильные ладони легко сжали плечи Наруто, и рокочущий голос на этот раз спокойного и великодушного зверя разносится по поляне.

— Это моя жена.

Наруто с животным интересом наблюдала за изменением лиц всех присутствующих, и про себя довольно улыбалась.

Ради таких моментов стоило стать женой Учихи Мадары, пусть она даже не помнила, когда успела выйти замуж, ведь несколько минут назад была незамужней женщиной.

Впрочем, это же Мадара. Сказал, что жена, значит — жена, и никто не осмелится ему слова поперек сказать.