- да я, между прочим, не о себе пекусь, я о грузе волнуюсь, у нас там аппаратура всякая нежная.

- Ну да, ну да - неожиданно согласилась Жоакин - ты тоже груз, стеклотара, можно сказать.

Белиш не выдержав, сдавленно прыснула смехом. Марсоход, словно почувствовал слабину, вильнул немного влево, объезжая, полуутонувшую в марсианских песках, булыгу.

- Да пошли вы - в сердцах произнёс Эрик. Это уже не в первый раз женщины сообща угнетали Эрика своими лёгкими ироническими наскоками. Прямо какое-то татаро-монгольское гендерное иго.

- Так молодёжь, попрошу посерьёзнее - это говорил командор Навье - уж больно вы развеселились. Вам напомнить, что у нас ситуация четвёртого уровня. От нас зависит жизнь людей.

Все замолчали, невольно устыдившись своего несвоевременного настроения и вспомнив о предыдущей двойке, без вести пропавшей примерно в этом районе планеты размером в несколько тысяч квадратных километров.

Денниса и Шарль перестали отвечать ровно сорок два часа назад. Сначала думали, что железосодержащие склоны горной гряды экранируют радиоволны. Когда же, понукаемые необходимостью, на орбиту запустили несколько дополнительных спутников связи, поняли, что причина не в этом. Тогда специалисты по коммуникациям решили, что Шарль и Денниса угодили в обширную радиоактивную ловушку - зону с повышенным радиоактивным фоном, которые хоть и изредка, но всё же встречаются на выветрившейся поверхности Марса, особенно в горной местности. Пробить стену ионизированного воздуха радиолучом было невозможно, оставалось только ждать пока люди автономно выберутся за пределы аномального пятна.

Ожидание длилось долгих двадцать часов, после чего решили организовать спасательные мероприятия. Конечно сорок два часа это не предельный срок, запасов кислорода у Деннисы и Шарля должно было хватить ещё, как минимум, на сутки, однако специалистов смущало другое немаловажное обстоятельство. Если верной была версия об аномальном пятне, то, после двадцати часов радиомолчания, астронавтам в лёгких полевых скафандрах грозила смерть от облучение. Нужно было принимать срочные меры, ждать дольше было нельзя. Спасательная комиссия решила, не дожидаясь критического срока, отправить в примерную зону поиска поочерёдно несколько экстренных двоек, первой из них была Эрик и Белиш. На подготовку второй выделялось ещё три час, а ещё через три часа должна была стартовать последняя третья партия спасателей - большими ресурсами для проведения спасательных работ база не располагала.

И Белиш и Эрик слышали последние записи радиоразговоров пропавших. Они носили вполне будничный характер, ничего особенного в них не было, Шарль как всегда пытался остроумничать и произвести впечатление на всех своим галльским чувством юмора, но выглядело это достаточно неубедительно, да и Денниса была не из тех кто взялся бы поощрять его французскую куртуазность - сорокапятилетняя, повидавшая виды женщина, она вела себя просто и профессионально без всяких юмористических изысков, которые пытался ей навязать Шарль.

Для Деннисы это был третий контракт на марсианской базе и, скорее всего, последний - всё-таки возраст как-никак. Она была ветераном и если кто имел шансы выйти сухим из этой нетривиальной ситуации, то это была именно Денниса. Они говорили о геологическом возрасте песчаника, когда радиосвязь неожиданно прекратилась. Разговор оборвался внезапно, на полуслове, не было никаких ни прямых ни косвенных признаков угрозы, никакого подозрительного фонового шума, никаких иных изометрических всплесков. Они просто пропали из эфира, словно их отрезало от остального мира гигантским невидимым тесаком.

Марсоход миновал накренившийся каменный столб и взяв от ориентира немного левее, выскочил на новое направление. Правда очень быстро скорость пришлось убавить, на пути всё чаще попадались, вкраплённые в марсианскую почву, базальтовые глыбы. Характер почвы тоже менялся, она становилась твёрже: песчаные сопки постепенно вытеснялись небольшими складками горных минералов. Белиш с остервенелым видом отчаянно маневрировала, скрежеща гусеницами по скальному основанию. Эрик про себя чертыхался, не решаясь жаловаться вслух. Изредка он поглядывал на Белиш, завистливо наблюдая, как она с жадной мужской ловкостью дёргала рычаги управления и давила на нужные педали. В скафандре повышенной защиты делать это было очень не легко и Эрик невольно пропитался к женщине уважением. Со своими мальчишескими капризами он показался себе жалким и глупым.

Каменные ворота, о которых говорила Жоакин, действительно были хорошо видны даже отсюда, с расстояния в несколько километров. Марсоход, завывая, работающим на полную мощность, электромотором, зигзагообразно направился в их сторону. Солнце выглядело маленьким тромбом в сизой аорте склеротических марсианских небес. Над головой, невидимый из-за постоянной тряски, пролетал внимательный спутник связи. Он пристально наблюдал за астронавтами с высоты трёх тысяч метров. Иногда Эрик улавливал его часто мигающий пунктир, и тогда пролетающий спутник напоминал Эрику что-то детское и давно забытое, словно в праздничной марсианской атмосфере парила, брошенная чьей-то рукой, новогодняя игрушка.

Вездеход въехал в ворота. За воротами, без обиняков начиналась совершенно голая скалистая местность. Она постепенно поднималась в гору, не оставляя места для манёвра. Звук, соприкасающихся с поверхностью гусениц, перестал быть приятным и превратился в зубовный скрежет. Начало немилосердно трясти. С обеих сторон поднимались грубые породы шершавой и пористой фактуры. Перевалив через небольшой гребень, марсоход выехал на кроваво освещённое дикое плоскогорье. Здесь пространство снова расширялось, но попадались глубокие геологические вмятины, куда время от времени с визгом проваливался вездеход, словно ныряя под волну.

- Вы тоже это видите - вдруг спросила Белиш, обращаясь непосредственно к диспетчерам базы.

- Да - неспокойным голосом отозвался Шон.

- Что это? Вам должно быть виднее.

- Сейчас - наступила пауза, полная радиошорохов, - похоже на какой-то вездеход. Только это не наш вездеход, другая конструкция.

- Я еду туда - сказала Белиш, надавливая на рычаг и со скрежетом разворачивая машину влево.

Эрик приподнялся на ноги, перед ним простиралось ровное, в нескольких местах загроможденное камнями, пространство. Он внимательно покрутил головой, но ничего не увидел. Это начинало его раздражать: все видели, а он - хоть бы хны. Вдруг марсоход, объехав огромный валун, резко