- И я, кажется, тоже, - в глазах Даши, ей-ей, стояли самые настоящие слёзы.

Солнечная улыбка гостьи с грустинкой.

- Не надо плакать. Вы подарили мне это чудесное время. А я вам... надеюсь.

- Ниу! - поторопил отец.

Пауза.

- Я не говорю вам - прощайте. Я говорю - до свидания!

Язык пандуса втянулся в аппарат, овальный люк затянулся. Медуза растворялась в воздухе медленно, как будто неохотно... точь-в-точь как тот... как его... который Ниу демонстрировала в школе...

Всё.

И только тут присутствующие обнаружили, что бабка Дарья пребывает в полностью бессознательном состоянии. Старуха привалилась спиной к нагретой стенке сарая, и только эта опора предохраняла её от падения на сырую землю.

- Бабушка... Бабуля! - встревожилась Даша.

- Баб Дарья! - дядя Лёша набрал пригоршню воды из кадки и побрызгал потерпевшей в лицо. - Эй!

Бабуся завозилась, открыла мутные глаза.

- Ох... Лексей... счас мне такой морок привиделся... опять знамение небесное... да прямо вот тут...

- Тебе, баб Дарья, к доктору надо бы съездить, в город, - участливо произнесла тётя Надя. - На каждом шагу уже небесные знамения у тебя...

Однако во взгляде бабки уже протаивало недоверие.

- А где потеряшка-то ваша?

- Здра-асьте! - совершенно натурально изумился Алексей Иваныч. - Ты что ли вообще не слыхала ничего? Как машина подъехала, как с родителями её разговаривали?

- Машина? - тупо спросила бабуся.

- Ну да... Нормальная такая "Волга", белая, ГАЗ-24 которая. Не, баб Дарья, тебе точно к доктору надо бы. Запустишь это дело, потом и в собственной избе знамения преследовать начнут!

.........

Дан приказ - ему на запад

Ей в другую сторону

Суровые слова старинной революционно-комсомольской песни доносились из динамика в искажении, однако смысл разобрать можно было вполне.

- Ну прямо про вас с Дашкой, - Скляр ухмыльнулся. - Тебе на запад, а ей в другую сторону.

- Ну а что... - улыбнулась Даша.

Пауза.

- Ну вот... - Васька посопел носом. - Кончается и ещё одно наше лето. Жаль, если честно.

Никто не возразил. А чего тут возразишь против чистой правды? Действительно ведь кончается оно, ещё одно лето детства. И это очень-очень жаль...

Даша и Петька стояли на посадочной платформе - здесь это была просто цепочка бетонных плит, уложенных вдоль железнодорожного полотна - в ожидании встречных электричек. Дашку, естественно, взяла в конвой бабка Дарья, намереваясь в целости и сохранности доставить дорогую внученьку до самого пункта назначения и сдать родителям из рук в руки. Просто сейчас у бабушки хватило такта отойти в сторонку и не мешать друзьям в минуту прощанья. Что касается Петьки, то он, как временно расконвоированный, до дому в этом году добирался самостоятельно. Благо поезд прямой проходящий, и парню вот-вот жениться, по определению дяди Лёши. Только поезд этот будет завтра, и притом посадка на него производится на станции, куда племянника должна доставить электричкой тётя Надя. Так что сегодня Петька был в числе провожающих. Прочие же граждане провожающие, в лице Васьки, Катьки и Ленки оставались на зимовку здесь, на глухом разъезде.

- А мне телевизора жалко... - вздохнула Ленка.

- Иначе никак нельзя было, - сурово отрезал Скляр. - Тут дядь Лёша прав абсолютно.

И снова никто не возразил. Да, с наиболее выдающимся подарком звёздной гостьи пришлось расстаться, как ни жаль. Очень уж приметная вещь. Это вам не рафинад, три тонны коего уместились в мансарде хозяйского дома, распиханные по всем имеющимся старым сундукам и коробам.

- Не грусти, Лен, - подбодрил кузину Петька. - Глядишь, и увидишь ещё.

- Как его разбирали-то... - вновь ухмыльнулся Васька воспоминаниям.

Действительно, с телевизором-переростком повозиться пришлось основательно. Поскольку каждому школьнику известно, что масса тела пропорциональна кубу размера, то и удвоенный в том размере ящик уверенно набрал почти полтонны весу. Пришлось разбирать до основанья. Особенно хлопотно оказалось вытаскивать гигантский кинескоп, и тут без помощи Васьки и Петьки хозяину пришлось бы туго. Только если кто-то полагает, что такую уникальную вещь рачительный Алексей Иваныч уничтожил невозвратно, тот не знает Алексея Иваныча. Все детали, хозяйственно упакованные в полиэтилен и пронумерованные, были уложены в кузов грузового мотороллера "Муравей" и тёмной ночкой вывезены в неизвестном направлении. Куда именно, можно даже не спрашивать. Кстати, рафинад инопланетной фасовки, будучи пропущен через электрожёрнов, приобрёл вполне себе законный вид земного сахара-песка. Ну а что касается серёжек да кулонов, то бижутерия - она бижутерия и есть. Так что, как сказал бы Штирлиц, "и дождь смывает все следы".

- Да ладно, телевизор... - Ленка вздохнула как кашалот, выброшенный на берег. - Вот бы Ниу ещё раз увидеть...

- А вот и увидим! - решительно встряла Катька. - Она же сказала - до свиданья!

- Точно, Катюха, - без улыбки подтвердил Скляр.

- Даш, ты на тот год-то приезжай, - посоветовал Петька. - а вдруг?!

Девочка помолчала.

- Не могу ничего обещать, честно. Дети народ подневольный. Вдруг папа на море путёвки возьмёт? Там уж не отвертишься.

- Это точно, насчёт подневольных, - вздохнул Васька.

Вдали послышался нарастающий шум, победно заревел гудок электровоза. Электропоезд с железным лязгом подкатил к перрону, замедляя ход, встал. Двери вагонов с шипением разошлись, гостеприимно приглашая граждан пассажиров занять свои места.

- Даша, Дашенька, садимся! - подоспела бабка Дарья, точившая лясы с бабами поодаль.

- Ну ладно, ребята... - Даша улыбнулась. - Счастливо! Будем надеяться!

Двери электрички вновь зашипели, смыкаясь. Поезд двинулся, набирая ход, ещё чуть - и вот уже только хвост состава уносится вдаль.

- Бдит бабка Дарья, - Васька проводил удаляющийся поезд взглядом. - До дому внучку провожает... Как она тогда не допетрила-то, чудо просто. Очень вовремя в обморок грохнулась.

- Допетрила, однако, - ухмыльнулся Петька. - Мне Даша сказала. Просто виду не подаёт. Прямо как мы...

- Ну?! - Васька даже заморгал. - И чего теперь будет?!

- А ничего не будет, - Петька ухмыльнулся шире. - Это она сгоряча про