он увидел мигающее оповещение What’s up от Кэролайн, его гиперактивной и взбалмошной невесты. Его слегка это удивило, ведь обычно она никогда не писала и не звонила ему в рабочее время, предпочитая не отвлекать от важных дел, прекрасно зная его скрупулёзное отношение к работе. Решив, что это что-то срочное, он тут же нажал на зелёный символ, понимая что она прислала снимок, ведь текст так и не отобразился во всплывающей строке.

Весь воздух тут же покинул его лёгкие, стоило ему только открыть это сообщение. Эта чертовка сфотографировала себя, лёжа на их постели, призывно изогнувшись всем телом и старательно сведя ноги вместе, в то время как её округлая грудь была прикрыта её же ладонью, обнажая приличную часть молочной кожи. И стал ясен посыл за пару секунд. Это зрелище было призвано его как следует подразнить и в то же время наказать за пятидневное отсутствие.

Спустя секунду его телефон вновь завибрировал в руках, оповещая об очередном сообщении, на этот раз текстовом, но отнюдь не безобидном.

«Поиграем?» — всего одно слово, но какой оно произвело на него эффект, точнее на то, что было скрыто в его в штанах.

Во рту всё мигом пересохло, а доклад одного из работников кризисного отдела вдруг стал самой скучной вещью на свете, не достойной даже малейшего внимания. И молодой парень, поняв это, нервно запнулся, заметив, что Майклсон его вовсе не слушает, даже не смотрит на слайды, как прежде. Страх, что он сделал или сказал что-то не так, вынудил его громко сглотнуть и стереть испарину со лба тыльной стороной ладони. Ведь был весьма реальный риск того, что он может лишиться работы прямо сейчас. Такое уже случалось, и не раз. Никлаус Майклсон всегда придерживался беспощадного стиля руководства, и все это знали.

«Кэролайн, я на совещании» — быстро напечатав ответ, он положил телефон на стол экраном вниз, старательно переводя взгляд вновь на докладчика, легонько кивая ему и тем самым побуждая продолжить.

Ответ не заставил себя долго ждать, и мобильник вновь громко завибрировал, лежа на стеклянном столе, привлекая тем самым к себе внимание всех находящихся в помещении. И любопытство в их глазах трудно было не разглядеть, однако один недовольный взгляд Майклсона на них тут же заставил их поспешно отвернуться. Ведь никто из них не желал испытать терпение крайне вспыльчивого начальника.

«Так накажи меня. Ах, да… ты ведь в другом штате и не можешь это сделать. Какая жалость».

Клаус несколько раз перечитал её саркастичный ответ, испытывая явное возбуждение от её едких слов и разрушающую злость, наравне с диким желанием как следует наказать эту строптивицу, хорошенько пройдясь ладонями по её ягодицам. Он бы заставил её просить прощения за каждое чертово язвительное слово, что она посмела ему написать.

На экране вновь замигало оповещение и он, немного дрожащими от накрывшего его возбуждения пальцами, зашёл вновь в messenger, замерев на месте и ощутив как во рту всё окончательно пересохло, вынудив его дыхание сбиться и стать шумным. На этот раз она ничего скрыла, эффектно продемонстрировав все свои обнажённые прелести, и то, насколько она была возбуждена в этот самый момент.

— Мистер Майклсон, — одна из работниц осторожно обратилась к нему, встречая тут же потемневший взгляд его серых глаз. — С вами всё в порядке?

— Перерыв пятнадцать минут, — подхватив папку со стола, он резко поднялся на ноги, стараясь прикрыть свою торчащую ширинку, и поспешно покинул зал для совещаний, направляясь в конец коридора, к своему кабинету.

Быстро пройдя мимо подскочившей со своего стула секретарши, он вошёл внутрь, с силой захлопнув за собой дверь, чем и заставил девушку испуганно вздрогнуть. Всё ещё опасливо смотря на дверь, сделанную из тёмного дерева, она услышала, как громко щёлкнул замок, что означало лишь то, что его нельзя беспокоить. Ни при каких условиях.

Тут же нажав на клавишу «вызов», Клаус поднёс телефон к уху, слушая монотонные гудки, пока трубку почти что молниеносно не взяли. На том конце была тишина, изредка нарушаемая лишь её жарким, сбитым от накатившего возбуждения, дыханием.

— Кэролайн, — тихо, но чертовски властно, проговорил он, опускаясь на мягкий кожаный диван, так старательно силясь унять собственную реакцию тела на её непростительные шалости. — Ты что творишь?

— Я соскучилась, — жалобным голосом проговорила она, мгновенно вынудив весь гнев покинуть его тело, и осталось там лишь дикое желание, полыхающее в венах, — Так скучаю по твоим сильным рукам, умелому языку…

— Остановись, — прерывисто выдохнул Клаус, откидывая голову на спинку дивана и изо всех сил пытаясь выровнять сбившееся дыхание, и её эротичный шёпот отнюдь не помогал ему в этом.

— Клаус, я так тебя хочу. Хочу ощутить тебя внутри, — прохныкала жалобно она, вынуждая член в его брюках напрячься и болезненно упереться в неплотную угольно-чёрную ткань.

— Кэр, любимая, потерпи. Я вернусь через два дня, — попытался остудить её пыл Майклсон, делая вновь глубокий вдох и потирая переносицу пальцами, чтобы хоть немного прочистить мозг.

— Нет, — капризно заявила она, слыша в ответ, как он несдержанно и крайне грубо ругнулся, вынуждая её прикрыть глаза от наслаждения, — Это слишком долго. Скажи мне, что бы ты сделал, будь ты сейчас со мной? Здесь, в нашей постели.

Клаус сделал резкий вдох, поняв, что этот раунд всё же за ней. Он не мог противиться этому голосу, в котором сквозило ничем не прикрытое желание. Он вновь тяжело вздохнул, окончательно капитулируя под её натиском, и даже сквозь телефон сумел уловить её довольную улыбку, сопровождаемую тихим и победным смешком.

— Я бы сжал в ладонях твою грудь. Сильно. До болезненного стона, — первая фраза вышла немного нерешительной, заставив его ощутить себя крайне неловко, что было сродни чуду, учитывая тот факт, что это именно она всегда была перед ним на коленях, умоляя её взять так, как он пожелает.

Кэролайн довольно улыбнулась и, положив телефон на подушку, поставила на громкую связь, прежде чем прикоснуться ладонями к своей груди. Сперва мягко коснувшись чувствительной кожи, она провела невесомо пальцами по ореолам сосков, что отозвались на столь невинную ласку. А затем она прикрыла глаза, с силой сжав в ладонях грудь, представляя будто это делает Клаус, вовсе не она.

— А что потом? — всхлипнула Кэролайн, ни на шутку уже возбудившись от этой игры, ощущая лишь собственную