признаться, я рассчитывал, что вы свяжетесь со мной чуть раньше.

Несмотря на то, что дело происходило днем, шторы в гостиной были опущены. В углу светился экран телевизора, видеомагнитофон перематывал кассету. Когда приехал Таррант, Модести сидела за столом и листала телефонный справочник. На ней был белый шелковый халат; заплетенные в две косички волосы делали ее похожей на школьницу викторианских времен.

— Вы совершенно правы, это моя вина, — Модести подняла голову. — Сразу навалилось столько дел. Но я попросила Уилли, чтобы он обязательно связался с вами.

— Сразу же после вашего возвращения мы с ним очень мило посидели в «Тредмилле».

— Прекрасно. А вы не знаете, где он сейчас?

— Боюсь, что нет. На следующий день он куда-то уехал.

— Понятно, — Модести разочарованно вздохнула. — Насколько я понимаю, он рассказал вам, что произошло в Пелиссоле и Руанде?

— Да, но достаточно немногословно, и я лишь понял, что это была тяжелая, изнурительная операция.

— Наверное, накануне он снова перечитывал воспоминания Уинстона Черчилля. Что ж, это довольно точное описание. Вначале мы крепко влипли, но потом все встало на свои места.

— О да. Детали я все же выяснил, — фыркнул Таррант. — Я навестил Пеннифезера, он сейчас в Уилтшире, выхаживает девушку-альбиноску, и у нас состоялась весьма продолжительная беседа.

Модести засмеялась.

— Представляю себе! Бедный сэр Джеральд, разговор с Джайлзом — это же настоящее испытание для нормального человека!

— В его рассказе меня кое-что заинтересовало, — он внимательно посмотрел на Модести. — Счастье, что вы остались в живых. Что же касается Уилли, то «счастье» — это еще слишком слабо сказано. Надо бы придумать какое-то новое слово. Представляю, что тебе пришлось пережить, пока ты вновь не увидела его.

— Да, — отрешенно кивнула Модести.

Она выглядит немного раздраженной, подумал Таррант. Похоже, злится на себя. Довольно странно.

— Извините, что я в таком виде, — она застенчиво улыбнулась. — Честно говоря, я вас не ждала сегодня. Я только что из бассейна и еще не успела переодеться.

— Это ты должна меня извинить за то, что притащился без приглашения. Ты чем-то расстроена. Что произошло?

— Я получила это сегодня, — она протянула ему конверт. — Прочитайте. Не возражаете, если я просмотрю последние кадры? — она кивнула в сторону телевизора.

— Ради Бога.

На конверте стоял штемпель Перу. Таррант осторожно вытащил и развернул письмо. Разборчивый, аккуратный почерк. Обратный адрес был более чем простым: «Больница», и название города или деревни, о которой Таррант никогда не слышал.

«Дорогая мисс Блейз!

Мы уже устроились, Джайлз весь в работе. Здесь совершенно допотопное оборудование, кроме того, его недостаточно, но Джайлз не обращает на это внимания. Он замечательный человек, больные в нем души не чают. Он просит меня передать привет вам и Уилли и говорит, что напишет сам, как только немного освободится.

Я хочу поблагодарить вас за все, что вы для меня сделали, и извиниться — когда вы заезжали ко мне, я еще была слишком слаба и не сумела выразить вам свои чувства.

Нам очень нравится здесь. Надеюсь, вы и Уилли здоровы. Еще раз благодарю вас обоих.

Искренне ваша Лиза».

Брови Тарранта удивленно поползли вверх. Модести сидела перед экраном и, установив на пульте дистанционного управления покадровый просмотр, что-то быстро записывала в блокнот.

— М-да, — вздохнул Таррант. — Можно подумать, барышня пишет викарию воскресной школы. «Выразить мои чувства». Неплохая благодарность за операцию аппендицита в пещере, не говоря уже обо всем остальном, — он встал. — Постыдилась бы.

Она удивленно смотрела на Тарранта.

— Почему она должна стыдиться? Ведь произошло настоящее чудо. Все, что случилось в Руанде, и все, что было до того, для нее — не более чем воспоминания эмбриона в утробе матери. Она родилась заново, а Джайлз был ее повивальной бабкой.

— С помощью его друзей, — сухо заметил Таррант. — Я бы на твоем месте обиделся.

— Какая чушь! Что было, то было. Если бы Джайлз не настаивал, я бы бросила ее. А без носилок мы не имели бы под рукой пару великолепных палок, которые так выручили нас в ущелье. Так что она ничем нам не обязана.

Таррант тяжело вздохнул и убрал письмо в конверт. Поразительная логика, усмехнувшись, подумал он.

— Что они делают в Перу? — спросил он.

— Занимаются жертвами землетрясения. Джайлз получил туда назначение по линии Красного Креста. Честно говоря, это была моя идея, и я рада, что все так получилось. Там бесчинства природы в порядке вещей, а Джайлз прекрасный врач, — она нажала кнопку на пульте, и на экране появился следующий кадр. — Для него это идеальная работа. В условиях, когда любой другой врач просто опустит руки, он чувствует себя как рыба в воде. А Лиза выполняет функции медсестры. У нее еще нет опыта, но рядом с Джайлзом это не проблема. Если бы не он, думаете, я сумела бы вырезать ей аппендицит? Думаю, они вскоре поженятся, это пойдет ей только на пользу. Джайлзу, в общем-то, все равно, кто рядом с ним, но она не сможет жить ни с одним другим мужчиной, кроме него.

— Похоже, у них неплохие перспективы. Говоришь, Красный Крест? — Таррант пожевал губами. — То есть он поехал туда добровольцем?

— Да, и работает бесплатно.

— А на что они живут?

Модести сделала еще одну запись в блокноте.

— Ну, я отдала им деньги из сейфа Брюнеля. «Фонд бедствующих джентльменов имени Уилли Гарвина» может подождать. Я установила Джайлзу десятилетнюю ренту, так что теперь он будет ежегодно получать по две тысячи фунтов.

— Он не протестовал?

— Еще как! Но все уже улажено. Его убедило то, что это вообще не мои деньги. И, кроме того, в один прекрасный день Лиза станет богатой, поэтому за их судьбу можно не волноваться.

— Интересно, почему это она станет богатой?

— Потому что она законная наследница Брюнеля, а это значит, что ей достанется вся его недвижимость. Правда, о «Бонаккорде» они могут забыть. Его конфисковало правительство Руанды, но я наняла опытного адвоката, он уже пять недель занимается этим вопросом. Не сомневаюсь, что он сумеет добиться компенсации. Кроме того, ему удалось раскопать номера счетов Брюнеля в швейцарских банках, его вклады золотом, в общем, много чего. А Лиза единственная наследница.

— Теперь мне понятно, чем ты была так занята, — Таррант бросил взгляд на экран. Там застыло изображение голубого цветка. — А что, красиво. Ты же говорила, что терпеть не