его.
Когда Томас вошел в комнату майора, все поплыло у него перед глазами, все покрылось туманом.
Виднелось что-то черное, вероятно, это был майор.
— Старший стрелок П. докладывает — две русские девочки не виноваты! Я убил дочь господина майора! — сказал Томас.
— Что? — заревел майор. — Что?
Он схватил Томаса за плечо, встряхнул его и зарычал:
— Вы опять нализались, парень, опять! Вы свинья, вы с ума спятили, свинья!
Томас пытался всмотреться, но ничего не увидел.
Он бормотал:
— Господин майор, я говорю правду, я…
— Адъютант! — крикнул майор.
Хлопнула дверь, в комнате стало одним голосом больше.
— Парень напился до потери сознания! Арестуйте его! — кричал майор.
— Я не пьян, — сказал Томас твердым голосом, — я не пьян, клянусь вам…
Теперь туман перед глазами рассеялся. Он видел все совершенно отчетливо. Перед ним стоял майор, хрипя, содрогаясь всем телом, точно разъяренная глыба, руки сжаты в кулаки, а кулаки готовы в бешеном гневе разбить лицо стоящего перед ним старшего стрелка. «Он мне не верит, думал Томас, — что мне делать?!»
— Уберите его! — приказал майор.
— Слушаюсь! — сказал адъютант.
В дверь постучали. Вошел Иозеф.
— Докладываю господину майору: все готово для экзекуции.
— Хорошо, я иду, — сказал майор.
— Нет! — закричал Томас. — Нет, их нельзя убивать!
— Он с ума спятил, господин майор, — сказал Иозеф.
— Это ведь ваш приятель, да? — спросил майор.
— Господин майор, выслушайте меня, — простонал Томас.
Он подошел к двери.
— Господин майор, выслушайте меня.
— Бедный парень свихнулся, — сказал Иозеф, — ему нужно надеть смирительную рубашку.
— Ну, довольно, — заявил майор, — уведите его прочь.
— Я прошу, господин майор, освидетельствуйте меня, я не сумасшедший, я не пьяный, а в здравом рассудке! — воскликнул Томас.
Тогда Иозеф сказал:
— Есть предложение, господин майор. Пусть поклянется своей честью, что говорит правду, будто он убийца.
— Это еще что такое? — спросил майор, но потом добавил: — Ладно. Можете вы поклясться, что говорите правду, старший стрелок?
— Этого я не могу, — пролепетал Томас.
Адъютант рассмеялся.
— Вон! — закричал майор. — Теперь уж хватит!
— Ты убил, ты! — кричал Томас, показывая пальцем на Иозефа.
Тот рассмеялся.
— Говорю вам, он спятил, господин майор! Напился до белой горячки, а увидел убитую — и вовсе рехнулся. Он сумасшедший.
— Уберите его отсюда! — приказал майор.
— Я не уйду, пока вы меня не выслушаете! — настаивал Томас.
— Бунтовать? Свяжите его! — сказал майор.
— Слушаюсь! — ответил Иозеф.
Он с размаху ударил Томаса кулаком в висок, как в тот раз. Томас пошатнулся, но еще продолжал стоять.
— Дайте ему как следует! — кричал майор.
Иозеф еще раз ударил Томаса. Томас увидел красивое юношеское лицо Иозефа: ах, эта свиная морда… Потом в голове у него помутилось, он упал.
— Пошли, пошли, — сказал майор. — Нельзя заставлять их так долго ждать в последние минуты.
Ведь мы не варвары.
В дверях он еще раз обернулся и сказал:
— Унесите сумасшедшего!
Потом вышел из комнаты. Адъютант поспешил к окну.
Когда Томас с трудом очнулся, он почувствовал равномерное покачивание. Он лежал на носилках, двое солдат несли его.
Он приподнялся. Увидел виселицу. Все уже свершилось. Он вскрикнул.
— Лежи спокойно, черт тебя подери, а то получишь еще затрещину, сказал солдат, который шел сзади. Они отнесли его в палатку и положили на кровать.
— Не делай глупостей, — сказали солдаты.
Ночь окутала землю. Томас сбежал. Его заметили и открыли по нему стрельбу. Он слышал, как свистели пули, потом огонь обжег ему легкие. Он потерял сознание и остался лежать в луже крови. Его подобрали литовские крестьяне.