кустах. Волк удивленно проводил ее взглядом и расслабился, сил становилось все меньше, возможно он так и останется лежать здесь, пока враги не найдут его и не прикончат. Казалось, он задремал, мир качнулся перед глазами куда-то в сторону, поплыл, наливаясь туманом, но вдруг странный шум, раздавшийся в кустах, вернул его на землю. Злость и страх вновь вспыхнули в его дикой груди, он уже был готов к новой схватке с судьбой, но как оказалось, это просто вернулась девушка. В руках она несла смоченные в воде ближайшего ручья тряпки и несколько пучков темно-зеленых листьев, издающих странный запах.

Нежно улыбнувшись зверю, как давнему другу, Иллария вновь присела рядом с ним, поглаживая по голове.

— Потерпи еще немного, скоро все будет в порядке, — сырыми лоскутами она осторожно смочила рану, убирая корку крови, затем смыла грязь и налипший мусор, обнажив мясо. В этот момент волк и зарычал тихо не злобно, словно знал, что человек не причинит ему вреда и боль эта только как вынужденная мера. Девушка не испугалась, лишь ласково потрепала зверя по холке, осторожно касаясь жесткого волоса. Вот она размяла в руках листья, что принесла с собой, и приложила их к ране, а затем медленно не делая лишних движений перебинтовала волка тем, что еще осталось от лоскутов.

— Ну, вот и все. Теперь тебе станет получше. Сапар-трава снимет боль и ускорит выздоровление, меня этому научил один старик из деревни, лекарь, когда я собирала для него в чаще разные травы. Но оставаться тебе здесь нельзя. Вдруг кто еще пойдет по тропе и тогда тебя поймают. Что же мне с тобой делать? — проговорила она, глядя во внимательные и совсем не злые глаза зверя. Она смешно скривила губы, изобразив на лице физиономию увлеченно размышляющего человека. — Вот что мы сделаем. Я оттащу тебя в кусты подальше от тропы — надеюсь, мне это будет по силам. Там ты спрячешься, и я еще принесу веток и травы, чтобы скрыть тебя совсем, а потом сбегаю домой и привезу тележку. Так мне будет удобней перевезти тебя куда-нибудь подальше отсюда, где безопасно. Хорошо?

Но волк лишь спокойно смотрел на нее. Боль, терзавшая его, утихла, рана почти не болела, и расслабленность навалилась на уставшие лапы — видимо лечебные травы помогли, но сил еще было не достаточно. И поэтому он совсем не сопротивлялся, когда Иллария кряхтя, оскальзываясь в траве и чертыхаясь, схватила его за передние лапы и, используя на пределе все силы своего хрупкого тела, потащила по земле в кусты. С трудом продравшись сквозь них, создавая шум, словно в лесу топчется стадо бешеных слонов, пыхтя и отдуваясь, она дотащила волка до овражка, что был в нескольких шагах за кустом боярышника и, столкнув зверя вниз, в изнеможении рухнула рядом, тяжело дыша. Этот подвиг ей дался очень нелегко — все тело болело от сильного напряжения, сердце бешено билось в груди. А волк тихо замер, наслаждаясь покоем, искоса поглядывая на странного человека, не до конца еще понимая все ее действия.

Но близился уже вечер и скоро совсем стемнеет, а волка одного ночью она оставлять не хотела — лес полон и другого зверья, опасного для раненого животного.

— Ну ладно, хватит разлеживаться, еще есть дела, — Иллария встала, вытирая со лба липкий пот. — Вот так дела, как же меня угораздило попасть в такую странную ситуацию. Но ничего все к лучшему.

Волк удивленно и с интересом смотрел на нее. Он не чувствовал боли, но часть здоровой шкуры видимо все же осталась на ветках кустов и земле. Хорошо хоть рана не открылась вновь.

— Сейчас я тебя спрячу. А потом принесу еды, ты ведь, наверное, голодный после всего, что с тобой приключилось. Но не переживай, все будет хорошо, — она вновь погладила волка по макушке и ушла в лес собрать павшие веточки и нарвать травы. Не было ее достаточно долго. Это занятие заняло у нее почти целый час, но зато волк был отлично спрятан в целом кургане валежника, присыпанном большим количеством свежей травы, лишь мокрый нос торчал наружу у него да зыркали в недоумении желтые глаза.

Солнце уже коснулось далекого горизонта, и сумрак наступал на мир, предвещая наступление скорой ночи. Надо торопиться.

В высоком небе осторожно проклевывались уже первые блеклые пока звездочки.

— Я постараюсь вернуться как можно быстрее, ты только никуда не уходи и смотри, чтобы никто не заметил тебя, хорошо? Жди, — и Иллария словно тень исчезла за стеной кустов. Вот она выбралась на тропинку и знакомыми дорожками устремилась к дому. Через лес, затем полем, по оврагу, перепрыгнуть Соколиный ручей и за холмом среди трав и зеленых деревьев раскинулась ее деревня. Во многих окнах уже горит тусклый свет лучин, тонкие невесомые струйки дыма из печных труб домов и бань лениво поднимаются к темнеющему небу. А над дальней стеной леса всплывает величественно и спокойно красавица луна.

Девушка, таясь словно тень, прошмыгнула к себе на двор, прокралась огородами, чтобы не потревожить родителей и, убедившись, что все заняты своими делами и скоро отправятся спать, вошла в дом через заднюю дверь. Тихо прошмыгнула в свою комнату, где в две минуты перетряхнула несколько раз весь свой гардероб, и, переодевшись в верховую одежду, выскользнула вниз. Она пожелала через прикрытые двери спальни спокойной ночи уставшим за день родителям, чтобы больше не беспокоить их. После спустилась в кухню и накидала в приготовленный мешок немного еды со стола, даже не задумываясь, будет ли волк рад такой пище — для раненого все сгодится. И тяжело вздохнув, собираясь с силами, Иллария выскочила на улицу. Ночь уже скрыла все краски дня, лишь вдали на лугу луна серебрила своим светом сочные травы.

Иллария остановилась у ворот раздумывая. С тележкой ей уже не справиться. В темноте она с трудом сможет различить дорогу обратно, так стоит ли браться за невыполнимое. И махнув на все рукой, она обернулась еще раз, взглянув на родной дом, и бросилась по знакомой дороге назад. Через овраг, луг и к лесу. Ночью все скрыто во мраке и даже свет луны иногда не помощник. Иллария с трудом отыскала во мраке нужную тропинку и устремилась по ней в ночь и вскоре была на месте. Прикрывая глаза рукой, чтобы не поранится, она было нырнула в кусты, но грозный громкий голос, что раздался впереди, заставил ее испуганно замереть.

— Ты предал нас, изменил устоям племени, нарушив закон, созданный столетия назад нашими предками. За это и должен понести наказание, — этот голос, словно ветер гудел в ночном воздухе, насыщенный гневом и раздражением. — Ты знаешь правила. И должен понять — тебе не спастись, не избежать наказания.

— Я знаю, — раздалось в ответ. И услышав этот спокойный чарующий голос, сердце девушки отчего-то всколыхнулось