дефицит питания — это не что иное, как скрытый способ попытаться избежать ответственности и обязанностей, ассоциируемых с вышеуказанными изменениями».

Девочка остановилась и перевела дыхание.

— Уф! Этот Андерсон такой чепухи понаписал! Я вижу, вас заставляли читать его книгу на лекциях по психологии поведения, так? — Она продолжала лукаво улыбаться.

— Да, эта книга входила в список обязательной литературы. А как ты догадалась?

— Увидела ее на вашей полке. У вас есть конфеты?

— Э… нет.

— Очень плохо. Работник социальной службы, с которым мне последний раз пришлось иметь дело, всегда держал конфеты в ящике стола. Вам тоже не помешает. Это помогает расположить ребенка к себе.

Мэй попыталась взять себя в руки. Давно она не испытывала такой беспомощности.

— У тебя отличная память, Мелисса. Я вижу, ты действительно много читаешь. Но тебе не приходило в голову, что выводы Андерсона могут относиться и к тебе?

— Вы хотите сказать, что я не ем каких-то продуктов, чтобы не расти?

Мэй кивнула.

— Это действительно так, только этот дурак Андерсон здесь ни при чем. Миссис Фостер, вы свободны от предрассудков? Надеюсь, вы не фанатик, считающий себя олицетворением справедливости. Предлагаю небольшой тест. Вы читаете научную фантастику?

— Иногда.

— Сказки?

— Немного.

— И они вам нравятся? — Девочка внимательно смотрела на Мэй.

— Ну, кое-что. Хотя есть книги, которые оставляют меня равнодушной. — Поколебавшись, Мэй добавила, словно извиняясь: — Мой муж очень любит фантастику и мой тесть тоже, он биохимик.

Мелисса повела плечами — взрослый жест.

— Что вы подумаете, если я скажу, что мой отец был колдуном?

— Честно? Я бы сказала, что ты наделяешь своих неизвестных родителей необычными способностями. Сироты часто так поступают. Тебе ведь это известно?

— Да, снова Андерсон. Но думаю, вы не считаете меня просто трудным ребенком-сиротой? А если я скажу, что мне более двух тысяч четырехсот лет?

Мэй испытала удивление, страх и что-то еще, прежде ей не знакомое.

— Я думаю, тебе стоит встретиться с моим мужем.

Трое взрослых пили аперитив и вели разговор. Мелисса вежливо отвечала, если ее о чем-то спрашивали, но сама в беседе не участвовала.

Джордж Фостер-младший подозревал, что этот простодушный на вид ребенок, сидящий напротив него за обеденным столом, ждет вопросов. Но если девочка родилась еще до Христа, вряд ли ее одолеешь в интеллектуальных играх.

— Папа, передай, пожалуйста, салат, — попросил он. — Надеюсь, тебе нравится цикорий, Мелисса, или к нему привыкают уже будучи взрослыми, как к алкоголю?

Девочка отказалась от бокала сухого шерри, но протянула тарелку для салата.

— Я уверена, что салат мне понравится, спасибо. Соус замечательно пахнет. У вас собственный рецепт, не так ли?

— Да, это действительно так, — ответил Джордж. — У преподавателя истории больше свободного времени, чем у Мэй, — объяснил он. — Этот горчичный соус — одно из моих ранних «изобретений». Если хочешь, могу дать рецепт.

— Да, спасибо. Я редко стряпаю, но когда это делаю, мне нравится готовить изысканные блюда.

Джордж-младший отметил, что она пропустила мимо ушей его намек на возраст. Поразительно, как она умеет себя вести. Но с чего же все-таки начать?

— Кстати, Мэй сказала, что одно время ты жила в Англии?

— Вообще-то я так не говорила, но я действительно там жила. Мы затронули вопрос о промышленной революции.

— Моя специальность — средние века, но в душе я немного англофил, — Джордж-младший удержался, чтобы не перейти на псевдобританский акцент, с которым он всегда произносил эту фразу. Он чувствовал себя неловко.

— Ты знаешь что-нибудь о королевской фамилии? — спросил он.

— Мы проходили это в школе.

— Я всегда хотел быть похожим на адмирала Нельсона. Незавидная ему досталась смерть. Как там сказал на его похоронах король Эдуард, по-моему…

Мелисса положила вилку на стол.

— Это был король Георг, и вы это знаете. Видите ли, раньше я жила в Беркли. — Она почувствовала на себе взгляд Мэй. — Я знаю, что написано в моем деле. Ведь я сама его сочинила. Одним словом, несколько лет я жила в Беркли. Там как раз проходили мощные студенческие демонстрации, и мы каждый день смотрели в новостях кадры о стычках полиции со студентами. Но своими глазами я ничего такого не видела, хотя жили мы в нескольких кварталах от университета. Впрочем, мне однажды довелось понюхать слезоточивого газа. — Она взяла вилку. — Доктор Фостер, вы можете задавать мне любые вопросы о датах, адмиралах и королях. Именно это прежде всего интересует историков, но не ждите, что я расскажу вам больше того, чем учат в школе или показывают по телевизору. Детей не приглашают участвовать в событиях, которые становятся историческими.

Не зная, что ответить, Джордж-младший встал и подошел к буфету, где стояли блюда. Он долго возился с крышками, пытаясь сосредоточиться.

— Тебе действительно две тысячи четыреста лет? — спросил вдруг Джордж Фостер-старший. Карты были раскрыты.

— Приблизительно, — ответила девочка, кладя себе в тарелку кусок цыпленка. — Как я уже говорила, даты мало интересуют детей. Только двести-триста лет назад я начала задумываться, как это все началось. К тому времени мне уже было трудно восстановить в памяти все события. Я думаю, мне сейчас две тысячи четыреста тридцать три года, плюс-минус десять лет.

— Твой отец действительно был знахарем? — спросила Мэй.

— Не знахарем, а колдуном, — поправила девочка. — Он не занимался магией, не наводил порчу, он был мудрец и изучал природу. Можно назвать его ученым. Он много всего знал о различных вещах, только не имел понятия об организованной системе знаний, какая существует сейчас. Он работал над секретом эликсира молодости. В то время это было модно. И кое-кто добивался поразительных результатов. Помню, одному старому алхимику удалось стать на тридцать лет моложе и вернуться к половой жизни.

— Значит, ты знаешь, как омолаживать организм? — напряженно спросил Джордж Фостер-старший. При свете свечи морщины на его лице казались глубже.

— Извините, я только сказала, что знала одного человека, которому удалось вернуть молодость, и то ненадолго. Насколько мне известно, тайну он унес с собой в могилу. Люди в те времена никому не доверяли своих секретов, именно из-за покрова тайны наука так долго не развивалась. Я в самом деле не могу вам помочь, — тихо добавила она.

— Я верю тебе, дитя. — Джордж Фостер-старший потянулся за бутылкой вина.

— Мой отец потратил большую часть своей жизни на поиски эликсира молодости. Он узнал, как