Annotation

Огюст Сипари - пьяница разнорабочий, вечный завсегдатай баров и тюрем. Последняя его попойка завершается страшным происшествием.

Майданюк Сергей Сергеевич

Глава I

Глава II

Глава III

Глава IV

Глава V

Глава VI

Эпилог

Майданюк Сергей Сергеевич

Природный суд

Глава I

Пустая бутылка коньяка с грохотом разбилась о деревянный пол. За столом раздался ржач пяти мужских глоток.

- И чё они? - спросил сквозь смех один из пьяниц.

- Даже глазом не моргнули, - надрывался парень, разбивший бутылку.

- Чё, в натуре так сбежал? - вытер слёзы другой мужик и поднёс бутылку ко рту.

- Нет, блин, за решёткой остался.

Новый взрыв смеха, сопровождаемый звоном бутылок. Типичная картина после тяжёлого трудового дня.

- Завтра вернусь, скажу, что за оставленными вещами.

Ещё один взрыв. Портовые рабочие уже еле держались, чтобы не упасть под стол. И непонятно: то ли от невероятно смешной истории Огюста, то ли от заканчивающейся шестой бутылки алкоголя. Упитые в хлам негры похлопывали по плечу и кисти рассказчика, кто как мог дотянуться, за нереальную крутость.

Бармен косился в сторону гогочущей компании. Он сильно морщил лоб, тряпкой быстро и резко тёр грязный стакан. Эта гоп-компания явно раздражала его, но пока всё шло более-менее гладко их не прогонял - как-никак, постоянные клиенты. Однако и глаз с них не спускал, а то удумают ещё чего.

Сидевший напротив Огюста парень кое-как невнятно пробулькал свой невнятный тост, раздался звон чокающихся бутылок. Выпили. Вдруг один из пьянчуг встаёт на ноги (чуть не упал, пока отодвигал назад стул), поднимает вверх палец и произносит сакраментальную фразу:

- А какого хрена? - на резком выдохе выдаёт Томас.

Его поддержал хор собутыльников. Оратор угловатыми движениями замахал перед собой поднятым ранее пальцем, призывая к тишине.

- Какого хрена мы... должны, - лоб Томаса сморщился: после такого количества выпитого язык стал плохо контактировать с головой. - Почему... это самое, твою мать, с бабами так делают? Все?

- Да! - поддержал Огюст, вставая рядом с говорившим приятелем. - Зырь вокруг, братва! Да тут кругом одни хлюпики!

Гоп-компания одобрительно застучала кулаками по столу, глаза принялись высматривать этих самых хлюпиков в баре. Да вот же они, прямо здесь!

Несмотря на время, людей было немного: пара мужиков у барной стойки, парочка девиц у дальнего столика да несколько завсегдатаев в разных частях таверны. Всем присутствующим достался уничижительный взгляд борцов за мужское волевое начало. Разве что, на девушках глаза задержались чуть подольше и без такой агрессии.

Бармен начал еще активнее тереть кружку. Ситуация продолжалась закручиваться, веры в благополучный исход попойки становилось всё меньше. Он скосил взгляд под барную стойку, где лежал револьвер. Нет, нет, до этого не дойдёт!

- Скажи, братва! - Огюст опёрся левой ногой о край стула, а бутылкой портвейна в правой руке активно махать из стороны в сторону. - Какого чёрта нашим бабам навязывают эти... как их... галантные, - на этом слове его перекосило, - европейские манеры? На фиг нам эти гомосяцкие замашки типа, - выпил, - романтических прогулок под луной, стеснительных поцелуев, долгих ухаживаний, блюде... блюже... Короче, на фига нам это?

И вновь звон стекла под гулкий рёв пьянющих слегка охрипших голосов.

- Здесь вам не чёртова Франция! Здесь - Мартиника! Здесь - наши законы!

Прокатился громогласный алкогольный рёв. Бармен отставил в сторону кружку.

- В задницу европейский этикет!

- Да, к чёрту!

- Хлюпики!

Томас весь позеленел и побежал в сторону выхода под очередную вспышку гогота корешей.

- А теперь зацените, что я услышал совсем недавно! - продолжал главный рассказчик. - Оказывается там, в Европе да и в Америке тоже, баб вообще хотят из под надзора выпустить!

Глаза оставшихся слушателей чуть не повылазили из орбит. Мужики в неверии переглянулись, ненадолго установилась тишина.

- Да, да, это реально так! Ходят слухи, что баб хотят поставить наравне с нами!

- Да ладно! - не поверили собутыльники. - Ты конкретно перепил, кореш!

- Да не может быть такого! - подтвердил ещё один приятель.

- Я своими ушами это слышал от одного из моряков в порту Сен-Пьера! Поговаривают, несколько десятилетий назад, не знаю точно где, когда и как, но европейские морды замострячили такой закон, который давал девкам лазейку встать в один ряд с нами!

Снова на секунду повисла тишина. А затем все как заорут на кучу голосов! Томас тоже присоединился к этому хору, на ходу вытирая губы о руку.

- Братва, я знаю не больше вашего! - пытался переорать всех Огюст.

- Да это полнейший бред! Кто додумался?

- Да гонит этот морячок!

- Братва...

- Да кто даст бабе слово?

- Гон всё это чистой воды...

Огюст громко стукнул по столу да так, что две недопитых бутылки опрокинулись на пол. Одна разбилась вдребезги, вторая уцелела, что не скажешь о вытекшем содержимом. Рассказчик выругался.

- Эй, обслуга! Обслуга!

Через несколько секунд к столику в страхе поспешил молодой мулат.

- Принеси ещё чего покрепче! Да живее!

Огюст Сипари кинул в официанта смятой купюрой прямо в лицо. Тот неловко поймал её, раскланялся и под вновь оживший спор удалился за выпивкой в подсобку.

- И это ещё не всё! - продолжил свою речь Сипари. - Такая лажа происходит повсюду! Что в Европе, что в Америке появляются группировки взбунтовавшихся баб, которые стремятся оттяпать себе побольше прав! Прав! Для женщин!

Злой гул голосов.

- Сегодня они требуют равенства, а завтра уже будут пытаться указывать нам, что делать? А не пойти ли к такой-то матери?

Одобрительный гул.

- Что такое женщина? - рассказчик встал в позу профессора университета.

- Секс!

- Домохозяйка!

-