-Эй, кормилец вернулся! – заходя в квартиру и сбрасывая у входа ботинки, заорал Ридус. – Народ! Вы где?

Топот его ног, как всегда, раздается на все помещение, а уж крик и подавно слышно в каждом уголке.

Даниела выглядывает из детской и, прислонив пальчик к губам, показывает, что ему бы следовало заткнуться и не оглашать весь дом своими воплями.

-А я че? Я ниче… – шепчет мужчина, двигаясь в ее сторону на носочках, и забегая в комнату следом за девушкой.

Она с завязанными в тугой хвост волосами такая милая, нежная, домашняя, не похожая на размалеванных кукол постоянно окружающих его. Она только его женщина, принадлежащая ему одному, и он рад, что сейчас она больше времени проводит дома, чем в разъездах по стране. Дани, его Дани стоит около кроватки с его маленькой дочкой и проверяет, удобно ли ей и нет ли ничего вокруг, что могло бы помешать ее сну.

-А где Мингус? – утыкаясь носом в шею Даниелы, интересуется Норман, настолько тихим голосом, что она не сразу понимает его вопрос.

-У друзей, – шикает девушка и, потянув его за руку, выводит из детской и прикрывает дверь.

-Значит мы сегодня одни? Вся квартира в нашем распоряжении? – улыбка, на лице Ридуса, способна осветить своей яркостью всю улицу.

-Одни. Только Алекс спит, и шуметь мы не должны. Ты не должен! Будешь играть на приставке, убавь звук, пожалуйста, – просит она, проходя на кухню.

-А кто сказал, что я хочу играть на приставке? – ухмыляется довольный мужчина и, двигаясь довольно быстро, преодолевает разделяющее их расстояние и стискивает свою девушку в объятиях. – Я скучал!

-Взаимно, глупенький. Отпусти меня! Мне еще ужин готовить, – пытаясь выбраться из тисков рук сжимающих ее, она брыкается, но старается не производить лишнего шума.

-Я не голоден в плане еды. Я хочу кое-чего другого… – хрипло выдыхает он ей в шею и нежно прикусывает кожу. Поворачивая ее к себе лицом, он ласково вглядывается в любимые черты.

Его не было дома почти месяц, она не могла приехать к нему, все время оставаясь с их дочкой и его сыном.

Волна желания, охватившая обоих, изголодавшихся друг по другу людей накрывает их с головой. Поцелуй, которого не было так долго, становится для них словно глоток воды в пустыне. Они тонут в нем, в жарком, жадном, горячем касании губами.

Застонав, Дани выгибается навстречу сжимающим ее тело рукам. Лаская и одновременно избавляя ее от одежды прямо посреди кухни, Ридус торопится. Он хочет ее сейчас, ни минутой позже, именно сейчас.

От его рук, которые повсюду, возбуждение накатывает на нее и ноги подкашиваются. Он целует ее шею, ключицу и уверенно спускается вниз, к открывшейся с его помощью груди.

У Дани как всегда когда он смотрит на нее, горят щеки, все тело словно в сжигающем ее огне. Она отзывается на каждое его прикосновение, даже абсолютно невесомое, затрагивающие лишь тонкие волоски на теле. Он сжимает ее грудь, выкручивает соски, вырывая сдавленный стон, который она старается заглушить, но ей это так плохо удается. В квартире жара, но это никак не мешает мурашкам толпой проносящимся по ее коже.

Она уже полностью обнажена и ждет его, но у Ридуса нет времени на полное раздевание, он лишь дергает молнию на штанах, и освобождает себя от их тесного плена, сдергивая до колен.

Дани уже благодаря ему усажена на кухонный стол. Проведя рукой по ее бедру, он вновь поднимает на нее глаза и улыбается, раздвигая ей ноги широко в стороны. Большим пальцем лаская клитор, он погружает в нее сначала один, а потом и два, проверяя готова ли она, та ради которой он несся домой сломя голову.

Она рада его появлению и ее влажная от возбуждения промежность выдает это. Убирая пальцы, Норман направляет себя внутрь, делая один, грубый нетерпеливый толчок. Она вскрикивает, но он накрывает ее губы в поцелуе, нежно затыкая.

Он, то выходит, оставляя только небольшую часть себя в ней, то вбивается полностью, даря восхитительные чувства, которые можно ощутить каждой клеточкой. Не желая, чтобы он больше оставлял ее надолго пустой, Дани обвивает его торс ногами, притягивая к себе.

Дыхание обоих сбивается, движения становятся чаще и резче, а волна наслаждения подкатывает все ближе. Она такая же, как и четыре года назад, тесная, узкая и заставляющая его задыхаться от понимания, что он в ней, и что она только его.

Он горячий, большой пронизывающий словно насквозь, доставляющий с каждым толчком новую волну удовольствия. Его мягкие губы медленно скользят по коже, заставляя ее дрожать. Она хочет двигаться ему навстречу, но он любит сам все контролировать. Новый резкий толчок, новый низкий рык из его горла, доводят ее до пика. Она опадает в его руках, но он еще не готов так быстро все закончить.

Он вдвигается еще глубже внутрь, стискивая ее грудь, сжимая соски, толкаясь с бешеной скоростью. Оргазм, настигший его, оглушает так, что он не успевает выйти и изливается в нее.

Осторожно оседая на пол, из-за не слушающихся ног Ридус тянет ее за собой, укладывая головой себе на грудь. Дыхание постепенно приходит в норму, их силы восстанавливаются мучительно медленно.

Голос возле самого ее уха, он с шумом втягивает воздух и быстро выдыхает самое важное для нее слово.

-Люблю…

Ее мордашка до этого забавно-сосредоточенная, от всего лишь одного услышанного слова, озаряется милой улыбкой. Все это время, пока его не было, ей так не хватало его рук, поцелуев, нежных объятий, она задыхалась без него.