Олег Леонидович Габелко История Вифинского царства

Санкт—Петербург 2005

ПРЕДИСЛОВИЕ

Эллинистическая эпоха ознаменовалась кардинальными переменами во всех областях жизни греческого мира, в том числе и в его политической системе. Греки и македоняне, ведомые Александром Великим, открыли для себя новый, дотоле почти неведомый им мир, и покори-ли его, как нам сейчас кажется, неожиданно легко. На вновь освоенных эллинами необозримых просторах ойкумены возникли могучие царства, возглавляемые македонскими династиями. Правители этих новых государств непрестанно стремились к новым и новым завоеваниям, осваивали неизвестные ранее торговые пути, строили города, называя их в свою честь или по именам своих близких, возводили пышные дворцы и храмы, принимали громкие тронные имена - "Бог", "Великий", "Спаситель". Эллинистический период и в обыденном, и в профессиональном историческом сознании чаще всего отождествляется с чем-то величественным, грандиозным - достаточно вспомнить, например, Александрийский маяк или Пергамский алтарь.

Однако наряду с великими эллинистическими державами в IV- III вв.^[1] на территории Переднего Востока и, прежде всего, в Малой Лзии возникают и укрепляются небольшие монархии, которые, будучи во многом схожи с такими "классическими" эллинистическими государствами, как царства Антигонидов, Селевкидов и Птолемеев, никогда не достигали таких же размеров и значения. В некоторых из этих монархий власть принадлежала представителям местной азиатской знати, лишь отчасти подверженной влиянию греческой культуры и македонской политической традиции, что, очевидно, предопределяло особый характер взаимоотношений между греко-македонским и местным населением в этих странах. Как таким государствам удавалось сохранять независимость от более сильных соседей? Каким образом они строили отношения между собой и с греческим миром? В чем заключалось своеобразие их историко-культурного облика? Позволительно ли говорить о том, что "малые монархии" в какой-то степени представляют собой особый вариант развития эллинистической цивилизации? Ответы на многие из этих вопросов может дать обращение к истории Вифинского царства.

В отличие от других малоазийских эллинистических монархий, не говоря уже о великих державах того времени, Вифиния совсем не часто привлекала внимание исследователей. Действительно, даже в сравнении с некоторыми другими малыми царствами она на первый взгляд может показаться предметом, не заслуживающим серьезного изучения. В самом деле, вифинским правителям никогда не удавалось добиться столь впечатляющего усиления своего государства, какого достигло Понтийское царство при Митридате VI Евпаторе. Здесь не было создано таких выдающихся памятников архитектуры и скульптуры, как, например, в соседнем Пергамском царстве или даже в более периферийной Коммагене; не столь значительным выглядит и вклад Вифинии в сокровищницу эллинистической культуры в целом. Нередко кажется, что история этого небольшого государства теряется в общеэллинистической перспективе.

Однако более внимательное рассмотрение истории Вифинского царства заставляет признать ее заслуживающей самого тщательного изучения. Недостаток информации о Вифинии не может быть объяснен ее незначительностью, вопрос здесь, главным образом, в самом характере доступной нам базы источников и в особенностях развития мировой историографии эллинизма, о чем будет сказано далее; сама же история этого государства достаточно богата и интересна для того, чтобы стать предметом самостоятельного исследования. И дело здесь не только в том, что на протяжении всего периода своего независимого существования (а эту независимость вифинцам удалось отстоять даже от полководцев Александра Македонского) Вифинское царство, никогда не достигавшее статуса великой державы, играло заметную роль в региональной, а в отдельные моменты и мировой истории того времени - достаточно вспомнить, например, организацию вифинскими царями переправы и расселения галатов в Малой Азии или их роль в Митридатовых войнах. Принципиально важным представляется то обстоятельство, что эллинистическая Вифиния являет собой весьма многообещающий предмет для создания комплексной работы, охватывающей все стороны исторического развития страны - от исторической географии до некоторых аспектов религии и культуры. Именно такая попытка и предпринята в предлагаемой вниманию читателя монографии.

Эта работа является результатом многолетнего, начатого еще на студенческой скамье труда, который едва ли мог быть выполнен без неоценимой помощи учителей, коллег, друзей и близких. Моя приятная обязанность - поблагодарить всех тех, кто так или иначе оказался причастен к написанию и изданию этой книги.

Прежде всего, это коллеги, в соавторстве с которыми были обсуждены и написаны два параграфа монографии, - А. С. Балахванцев и А. А. Немировский. Должен подчеркнуть, что именно им принадлежит приоритет в выдвижении оригинальных идей о новой трактовке "письма неизвестного царя" из архива косского храма Асклепия и о последовательности фракийских миграций в Азию соответственно, которые, на мой взгляд, очень органично влились в общую концепцию книги.

Кажется весьма символичным, что эта работа была начата и после довольно длительного перерыва завершена на кафедре истории древнего мира и средних веков исторического факультета Казанского государственного университета. Именно здесь в 1993 г. мною была защищена дипломная работа "Взаимоотношения Вифинского царства с независимыми греческими полисами (IV-I вв. до н. э.)" (моим научным руководителем был профессор В. Д. Жигунин). Потому мне особенно приятно поблагодарить моих коллег по работе в Казани, неизменно оказывавших мне всяческую поддержку: Н. С. Алмазову, Н. Ю. Бикееву, В. А. Казакову, А. П. Каплуновского, А. Б. Максимову, Л. Ф. Недашковского, Э. В. Рунга, М. Ш. Садыкова, Е. А. Чиглинцева.

Выражаю самую глубокую признательность сотрудникам Института всеобщей истории РАН, где мною в 1998 г. под руководством д. и. н. С. Ю. Сапрыкина была защищена кандидатская диссертация "Вифинское царство в системе эллинистических государств": М. Ф. Высокому, С. Г. Карпюку, Л. П. Маринович, А. А. Молчанову, И. Е. Сурикову, Г. А. Тароняну, В. П. Яйленко. Огромную ценность имела для меня помощь других московских исследователей - К. Л. Гуленкова, П. А. Евдокимова, А. А. Завойкина, А. В. Короленкова, И. А. Ладынина, а также коллег из других городов России: В. П. Никонорова и М. М. Холода (Санкт-Петербург), Е. В. Смыкова (Саратов), Ю. Н. Кузьмина (Самара) и многих других.

Моя самая глубокая