Костик
Поросло травой

"Не спится, не спится, не спиться бы мне..." - в голову участкового Ивана Павловича Христолюбского лезли непонятно откуда всплывшие слова.

Он стоял на веранде своего дома и курил, выпуская дым в ночное небо. Над деревней высыпали звёзды, а огромная лимонная Луна заливала всё неестественным светом. Можно было бы подумать, что именно этот свет не давал уснуть почти уже пенсионеру, Ивану Павловичу, но терзало его иное. Причиной бессонницы стал Колька-краевед.

Колька, Николай Егорович Кулагин, - учитель истории и по совместительству бессменный заведующим им же созданного при школе краеведческого музея. Уже несколько месяцев он изводил местных жителей сбором подписей против сноса старого клуба.

- Это историческое здание! Его нельзя сносить! - разглагольствовался на всех углах Николай Егорович. - Это память о стройотряде, о нашей общей истории. Мы не можем просто так разбазаривать своё прошло!

В общем, историк.

Клуб был построен в начале восьмидесятых годов прошлого века и представлял собой небольшое здание, угловатое и неказистое. За долгие годы здание обветшало, и никакой капитальный ремонт ему бы не помог. Вместо него было решено отстроить торгово-развлекательный центр.

- Ну чё ты кипятишься? - увещевали Кольку местные, - Нам ещё повезло, что трассу протянули мимо нас. Райцентр расширяется, работа есть. Снесут и снесут. Наши же мужики и пошабашат.

Но историк стоял на своём и вот уже несколько дней осаждал Ивана Павловича.

- Ну, ты же власть! Повлияй! - требовал Кулагин.

- Я не та власть, которая влиять должна, - отмахивался Христолюбскитй. - Снесут и снесут.

Отмахнуться от Кулагина было легко, а от воспоминаний никак не получалось. Вот поэтому Иван Павлович выбрался из тёплого супружеского ложа, оставив любимую свою Марь Сергевну сладко посапывать. Кот Кузьма проводил хозяина хитрым зелёным взглядом и, запрыгнув на его место, скрутился клубком.

В памяти участкового отчётливо вставало другое лето. Лето, с которого прошло больше тридцати лет.

Тогда было жарко по-особенному, трава, конечно, была зеленее, а небо выше и ярче. Всё было по-другому. Ивана Павлович тогда редко звали по отчеству - всё-таки свой, хоть и милиционер. Молодой лейтенант к описываемым событиям отслужил участковым едва три полных года.

В то лето возводили клуб. Старый, деревянный, снесли и растащили на дрова, а новый прибыл возводить стройотряд. Жизнь в деревне закипела - столько появилось молодых, задорных, новых лиц.

У Ивана Павловича прибавилось работы. Драки местных с приезжими вошли в традицию. И откуда только силы брали? После полноценного трудового дня, все собирались на танцплощадке, а там... Эх!

В самом стройотряде тоже было не всё гладко. То у кого-то часы сопрут, то мелочишку, а то и радиоприёмник. Студенты грешили на деревенских шалопаев. Деревенские вставали в позу - нам чужого не надо, нам своего девать некуда. А Иван Петрович вынужден был каждого выслушать и предпринять шаги к поиску. Радиоприёмник он тогда, кстати, нашёл - в соседний дом его просто уволокли свои же да там и забыли.

Было и ещё одно неладное дело с этим стройотрядом - пропал студент. Серёжка Томичёв. Непростой товарищ, первый зачинщик споров. Хватились его утром, когда бригадир раздавал наряды на день. Сначала не придали значения, подумали, загулял или проспал. Случалось с Томичёвым такие оплошности.

Но и к обеду парень не появился, и к вечеру тоже не появился. Бригадир - Толик Зарубин - забеспокоился.

- Иван Павлович, - обратился он к участковому, который был от силы на пару лет его старше. - Как бы чего не вышло. Ваш Рябчик обещал Сергею голову открутить.

Рябчика знала вся деревня и райцентр - первый парень на деревне, как говорят. Механик от Бога. И от Дьявола драчун, каких поискать. Рябчик и Томичёв сцепились на пустом месте - не смогли поделить урну, в которую оба бросили окурки. В общем, им просто нужен был повод. Но драка тогда не состоялась - вмешались, развели по углам.

Пришлось среди ночи идти к Рябчику. Его жена недобро посмотрела на гостей и выпроводила вон со двора - Рябчик только-только вернулся с поля, где целый день под палящим солнцем ремонтировал так не вовремя сломавшуюся технику.

- Вернётся, ваш гулёна, - успокаивал участковый бригадира.

- Давно бы пришёл, голодный бы не ходил, - Толик Зарубин хмурился и поджимал губы.

Не вернулся Серёжа Томичёв и на следующее утро. Вот тогда Иван Павлович взялся за дело уже серьёзно. Первым делом проверили спальное место пропавшего. Вещи оказались на месте, постель нетронута. Соседи по комнате в один голос утверждали, что не видели Томичёва с позавчерашнего вечера. Его вообще никто не видел с позавчерашнего ужина. И даже парни, с которыми у Томичёва были вроде бы дружеские отношения, понятия не имели, куда он мог запропаститься.

Оседлав служебную "Яву", Христолюбский методично объехал всю деревню, всё ещё лелея надежду, что Томичёв связался с кем-то из местных мужичков и сейчас благополучно попивает в одном из сараев. Или, например, завернул студент к весёлой вдовушке Насте Гильманшиной.

Нигде Томичёв не появлялся. Просто исчез человек. Пропал бесследно. Испарился, как лужа под солнышком.

К вечеру Христолюбский связался с райцентром и доложил об исчезновении Томичёва. Там пообещали поискать парня. Мог ведь он устроить себе каникулы и уехать с какой-нибудь попуткой в ближайший город? Мог! Это было бы как раз в его характере.

Томичёв не объявился и на четвёртые сутки. Иван Павлович успел проверить все колодцы, куда бы мог провалиться несчастный студент. Вдоль и поперёк прошёл лес, начинающийся за деревней, - благо не тайга. Была ещё речка. Но пропавший Томичёв воды не любил, так как не умел плавать. И Христолюбский очень надеялся, что парень не решился учиться этому делу в одиночку. На всякий случай, участковый кинул клич и местные рыбаки позакидывали сети, пошуровали в воде баграми. Без толку!

Дома Томичёв тоже не появлялся. Через шесть дней после его пропажи в деревню приехали его родители, следственная группа из райцентра. Поиски закружили Ивана Павловича.

Но студент Серёжа Томичёв так и не нашёлся.

То лето кончилось, стройотрядовцы торжественно сдали клуб деревенской администрации и уехали. А Иван Павлович очень долго не мог перестать думать о пропавшем студенте. Он ждал осени - вдруг где в лесу просядет земля? Он ждал зимы - река чуть обмелеет и покажется костяк? Он ждал весны - а ну как оттает на какой-нибудь обочине хоть клочок одежды, что была тогда на Томичёве? Глубоко