случайные находки вряд ли могли дать сколько-нибудь полное представление о Будинии и ее обитателях.

Планомерные и систематические исследования будинских древностей начались по сути дела только с 1954 года, когда Воронежская лесостепная скифская экспедиция Института археологии АН СССР приступила к раскопкам уже известных курганных могильников у села Мастюгино и в урочище Частые Курганы. Было раскопано свыше 100 курганов, обнаружено и исследовано 20 укрепленных городищ и 39 открытых поселений. Постепенно из глубины археологических раскопов, со страниц античных рукописей стала вырисовываться героическая история будинов, история народа-творца, создавшего в VII–III веках до н. э. одну из наиболее ярких культур скифской эпохи.

Многое остается еще неясным. Мы не знаем пока, откуда ведут будины свою родословную: пришли ли они из каких-либо других областей Евразии или же происходят от местных племен более ранней поры. Неизвестен ни язык, на котором говорили жители Будинии, ни их этническая принадлежность. Будины, хоть и были близки скифам по культуре, говорили совершенно на другом языке. И скифы, приезжая на Дон по торговым делам, прибегали к помощи переводчиков.

Последние исследования советских антропологов позволили установить, что черепа из будинских погребений относятся к какому-то особому типу, они не похожи ни на скифские, ни на савроматские. В то же время они довольно близки черепам из более северных районов, где жили угро-финские племена — предки современных мордвы и марийцев.

Неизвестна нам и дальнейшая судьба этого храброго народа, навсегда исчезнувшего с арены мировой историп после III века до н. э.

И все же раскопки последних лет позволяют в общих чертах воссоздать некоторые страницы забытого прошлого Будинии.

В поисках города Гелона

«В земле будинов есть деревянный город, по имени Гелон; городская стена с каждой стороны имеет в длину 30 стадий; она высокая вся выстроена из дерева; дома их и храмы тоже деревянные. Там есть святилища эллинских богов».

Этому небольшому отрывку из трудов Геродота суждено было стать причиной длительной и ожесточенной дискуссии, ведущейся в науке вот уже более 200 лет. Казалось бы, слова древнегреческого историка абсолютно ясны и не допускают каких-либо различных толкований: где-то на земле будинов находился их главный город Гелон, окруженный деревянной стеной, с многочисленным населением, дворцами и храмами; город, несущий отпечаток значительного влияния античной культуры.

Найти Гелон? Да уже одно это было бы важнейшим вкладом в исследование истории будинов. Ведь речь идет о столице целой страны, о богатстве и былом могуществе которой достаточно красноречиво говорят находки из пышных гробниц, спрятанных под курганными холмами. Но к сожалению, сделать это оказалось нелегко. Прежде всего было неизвестно точное местонахождение самой Будинии. В рассказе Геродота содержится ряд противоречивых указаний, позволяющих искать земли будинов и в лесостепи, и в лесной зоне на огромном пространстве от Днепра до Волги. Поэтому-то одни исследователи искали Гелон на правом берегу Волги, на месте древнего Увека, южнее Саратова, поскольку там скрещивались когда-то торговые пути, соединявшие северные и восточные области Европы с причерноморскими колониями греков. Другие рассчитывали найти Гелон между устьями рек Медведицы и Иловли, там, где Дон ближе всего подходит к Волге. Наконец, третьи считали, что столицей Будинии следует считать огромное Вельское городище на Полтавщине, крутые валы которого протянулись без малого на 30 километров.

Долгие годы кипели в научных кругах страсти по поводу местонахождения Гелона. На эту тему писались сотни пространных трудов. Ломались копья на академических дебатах. Увы, чеканные строки геродотовской «Истории» при отсутствии других источников были бессильны разрешить все спорные вопросы. Совершенно иное освещение получила эта проблема после широких археологических работ на Среднем Дону. Сведения античных авторов и немой прежде археологический материал удивительно плодотворно дополнили друг друга и, слитые воедино, создали внушительную и яркую картину. Теперь уже вряд ли кто-нибудь станет отрицать, что будины действительно жили на территории Среднего Дона, в пределах современной Воронежской области. Но если это так, то здесь должен находиться и город Гелон.

Где? В каком именно месте? Сказать это пока трудно: слишком мало еще раскопано будинских городов и селений. Правда, за ученым всегда остается право на смелую догадку, гипотезу, хоть и лишенную зачастую твердых доказательств.

С одной из таких предварительных гипотез выступил недавно П. Д. Либеров — кандидат исторических наук, начальник Воронежской археологической экспедиции. По его предположению, Гелон был расположен у деревни Волошино, в Острогожском районе, Воронежской области, где за последние годы удалось на небольшом участке в несколько километров раскопать целую группу из шести городищ. Археологи нашли там остатки наземных и полу земляночных домов, много предметов местного производства. Привозные же вещи — греческие амфоры и чернолаковая парадная посуда — были сравнительно редки. Но все дело в том, что самое раннее из волошинских городищ возникло лишь в IV веке до н. э. и во времена Геродота еще не существовало. Кроме того, вместо одного большого города, описанного «отцом истории», в Волошино представлено шесть маленьких городков, хотя, возможно, и связанных между собой. Налицо явное противоречие.

Таким образом, чтобы тот или иной памятник старины на территории Среднего Дона получил право считаться городом Гелоном, он должен, во-первых, возникнуть не позднее начала V века до н. э. (мы знаем, что Геродот жил и творил именно в этом веке), во-вторых, иметь мощную систему укреплений, обязательно включающую в себя какие-либо деревянные конструкции или стены. В-третьих, в таком городе должны в изобилии встречаться античные вещи. И наконец, в-четвертых, необходимо, чтобы в прошлом он играл роль важного торгового и культурного центра будинов.

Открыты ли на территории Воронежской области памятники, которые удовлетворяют по крайней мере большинству этих требований? Да, есть. Это городище у села Сторожевое, Давыдовского района. Впервые я попал в эти места летом 1961 года, и увиденное там надолго запало в душу. Был тихий июльский вечер. На высоком меловом берегу Дона в косых лучах предзакатного солнца отчетливо выделялись остатки каких-то древних полуразрушенных укреплений. Длинный мыс правого коренного берега реки был окружен с двух сторон глубокими оврагами. С напольной