Литвек - электронная библиотека >> Борис Николаевич Леонов и др. >> Путешествия и география и др. >> На суше и на море 1971 >> страница 2
ее, снова свалило в постель. Ей нельзя вести самого обычного образа жизни — учиться, работать, любить, рожать детей… Ей можно только есть, пить, дышать. Ее ждет участь живого трупа!

Неужели кончилась ее короткая дорожка? Нет! Нет! Лучше умереть!

Малейшая простуда или нервное перенапряжение — и катастрофа!

Тихо в белой палате. Только глухо стонет лежащая на койке Клара…

Глава вторая

Старый проводник терпеливо ждет. Геологи вот уже часа два увязывают вьюки. Второй месяц старик живет среди геологов, привык к ним, полюбил. Ему нравятся молодые, веселые парни и их такие же молодые и веселые спутницы в сапогах с ремешками на голенищах, в легких зеленых куртках с капюшонами.

Вон муж и жена. Он старший геолог, заместитель начальника. Лицо строгое, глаза внимательные, голос серьезный. Все к нему обращаются с вопросами, слушаются, хотя все, кроме самого молодого — рабочего Юры, называют его запросто: Эдя или Эдик. Не в пример ему жена — Клара. Эта как есть круговерть. То на аккордеоне пиликает, то песни распевает.

Нда-а, и что за народ? Все им недосуг. По горам да по долам бродят, камни ищут. Землю долбят, канавы большие роют. И все нипочем — дождь, ветер, ненастье… Неуемные. Иной раз еле ногами двигают, а только разожгут костер, пожуют наспех, и пошло-поехало: шутки, песни, смех.

Чего только не нагородят! Такого иной раз наслушаешься, голова кругом идет, как чугун гудит. Вон и сейчас о чем-то спорят. А стрекоза-то начальникова, Клара, больше всех разоряется.

Оказывается, она прочла в книжке, что у Дзержинского были синие, чистые, веселые глаза, а вот у ее Эдика не хватает во взгляде веселья. Скажет же такое! Хоть и муж он ей, а начальник…

Целыми днями проводник топчется то возле оленей, то обихаживает лагерь. Руки его редко расстаются с острым топориком. Тюк да тюк. Там кол у палатки надломился — заменит, тут тренога над костром подгорела. Заменить надо. А дров сколько идет! Хоть и не его это забота, а как без дела просидишь?

Начальникова женка все лето с этим долговязым птенцом Юркой-коллектором ветки да траву из леса в рюкзаках таскают и в печке жгут.


На суше и на море 1971. Иллюстрация № 6
Смех и грех. По сумочкам разложат» как в магазине. Спорить зачнут. Боятся, слышь, перепутать. Печку-то вон откуда на гору волокли. Воронки в ней железные. Натолкают в них траву, в дырочки на печке пхнут. А потом над золой трясутся: в пакеты ссыпают, подписями метят. Какой-то новый метод испытывают. Наука!

— Эх-хе-хе, — кряхтит проводник. Ноги болят: быть непогоде. Когда-то и он был молодым. Его крепкие ноги будто не имели сносу. Сколько истоптали ичигов, бродней, армейских сапог! Дважды перебитые, переломанные, они после госпитальной койки снова несли его по дорогам войны. И в мирное время ногам тоже не было покою: не счесть холодных рек, что перебрели они!

А геологи, хоть и кричат, но дело делают. Один за другим шлепаются около проводника тюки. Юра помогает ему поднять их на оленей. Дело не простое: надо, чтобы было и посильно для животных, и приторочено как следует. Идти-то не торной тропинкой, а где придется. Геологи свертывают лагерь, грузят палатки на оленей, заливают костры.

— Трогай! — машет рукой начальник. — Юра, где Клара?

— Клара Ивановна во-о-он туда пошла, — показывает юноша.

— Клара-а! — несется по ущельям. — Скорей!

— Иду-у!

Крепкая, ладная фигурка показывается на скале над самой тропой, легко прыгая по валунам.

— Эдик! — доносится радостный голос. — Я к тем березкам бегала. Образцы взяла. Наглядный гигантизм. — И Клара потрясает пучком веток.

Да, молодайка — винт, раздумывает старик. И лицом пригожа. Если б не шрам на голове, совсем красавицей была бы. Говорят, после тяжелой операции на голове доктора запретили ей даже быстро ходить, а она звон как носится…

Э-эх, молодежь! Ученые, а того не чуют, что тепло-то как оползень: только что было да сплыло. Того и гляди, дождик забрызгает. А там снегу жди. Торопиться надо: Саяны шутить не любят.

— Эгей! — сердито прикрикивает проводник на вожака и направляет оленей на чуть приметную звериную тропу.

Цок да цок! Цоки-цоки-цоки-цок! Олени не торопятся. Копытцами по камушкам знай стучат, следок в следок укладывают. В топких местах олени, проваливаясь, приседают на задние ноги и рывками выбираются из трясины.

Пахнет диким хмелем, багульником.

На выступе скалы задумчиво сидит орел. Потревоженный людьми, он нехотя взлетает.

Мелькнув белым пятном, метнулась в кусты косуля.

На альпийских лугах стадо животных. Длинная шерсть висит почти до земли. Хвосты лошадиные. Из-под густых лохм глядят большие красноватые глаза. Это пасутся тибетские яки, покачивая толстыми, похожими на ухват рогами.

На валуне, присев на задние лапки, умывается горностай. Гибкий, с веселыми глазками, он вытянулся столбиком, повел черным носом с тонкими усиками, тряхнул хвостом и юркнул в расщелину.

Продвигаться все труднее. Все выше и выше скалы. Кажется, перевал рядом, но до него еще идти и идти. Всюду кручи, пропасти. Сеет, моросит нудный дождь.

Ох, как болят косточки, тянутся невеселые раздумья проводника. Не к добру. В горах погода, как девка: только что одно скажет, а через минуту другое заявит. Сколько лет по гольцам да россыпям ноги мозолю. Соболя бил, белку, горностая, куницу. А рыси тут какие!

— Ох-хо-хо, — вздыхает старик. — Нападет рысь, теперь от нее не отбиться, как в тот раз, когда мы с Дарьюшкой здесь промышляли. Сколько воды с тех пор с гор утекло? И куда все подевалось? Уж и Дарьюшки, поди, лет пятнадцать на свете нет. По сыновьям уж больно убивалась. Всех до единого война съела. А какова девка была! Вроде начальниковой Клары…

Пройдя шагов двести, проводник останавливается, приседает на корточки, долго рассматривает отпечатки копыт на земле. Исхлестанное дождями, ветрами и морозами коричневое усохшее лицо его мрачнеет.

— Изюбри спускаются с гор, — говорит он. — Плохо. Рано на зимовку спешат. Пурга будет. Надо быстрее идти, завалит снегом перевал — пропадем! — бормочет проводник, торопя и подгоняя оленей.

Чем ближе к вершине, тем труднее становится дышать. Старик часто хватается за грудь, иногда застывает на мгновение, привалившись к боку оленя, но потом опять упрямо идет вперед. Проводник он или нет?

Налетает сильный, пронизывающий ветер, внизу грознее шумит тайга. Быстро темнеет. Дождь внезапно сменяется снегом. Он сыплет все гуще и гуще. Липнут к щекам мокрые хлопья, залепляя глаза. Пригнув головы, люди идут и идут, спотыкаясь, падая, вставая, скользя и снова
ЛитВек: бестселлеры месяца
Бестселлер - Джон Перкинс - Исповедь экономического убийцы - читать в Литвек width=Бестселлер - Дэниел Гоулман - Эмоциональный интеллект - читать в Литвек width=Бестселлер - Михаил Юрьевич Елизаров - Библиотекарь - читать в Литвек width=Бестселлер - Борис Акунин - Аристономия - читать в Литвек width=Бестселлер - Бенджамин Грэхем - Разумный инвестор  - читать в Литвек width=Бестселлер - Евгений Германович Водолазкин - Лавр - читать в Литвек width=Бестселлер - Максим Валерьевич Батырев (Комбат) - 45 татуировок менеджера. Правила российского руководителя - читать в Литвек width=Бестселлер - Роберт Гэлбрейт - Зов кукушки - читать в Литвек width=