Начали продвигаться дальше. В коридорах стояла такая же темень. Полы были засыпаны бетонной пылью. На стенах кое-где еще виднелись следы облупившейся краски. Штукатурка тоже местами присутствовала. Затхлый и сырой воздух неприятно щекотал носы и горла, так что респираторы мы натянули снова. Кое-где с потолка капала пахнущая тиной и отходами вода, оставлявшая на теплеющем (барабанщик руками потрогал) полу скверно ароматизирующие лужи. Грохот становился все громче.
- Дверь, - во весь голос сказал Юрка. Грохот стоял еще не сильный, но уже приходилось сильно напрягаться, чтобы говорить.
- Открыта? - точно так же громко спросил Егор.
Вместо ответа Юрок просто дернул ржавую металлическую ручку. Не поддалась. Он дернул сильнее, желая показать, что дверь таки заперта. Но, казавшаяся непреодолимой, металлическая конструкция неожиданно поддалась со страшным, режущим уши скрипом. Мы резко затихли. Может, это только нам так казалось, что жуткий звук, казалось бы, должны были услышать дежурные наряды полиции на обеих станциях. Однако, из образовавшейся щели доносился такой грохот, что наши сомнения улетучились еще быстрее, чем образовались. Расслабившись, мы как следует потянули ржавую конструкцию. Снова скрип и скрежет и наконец дверь отошла настолько, что мы смогли пройти в проем с рюкзаками.
Эта новая бойлерная на самом деле была совсем не новой. Давно не ремонтировалась, судя по висящей клочьями стекловате. На трубах все еще сохранялась лента, уплотнявшая её, но во многих местах она уже продралась. То ли от перепада температуры, то ли перетертая острыми как бритва резцами подвальных грызунов. Впрочем, крысы нам там не попались, на счастье, а то было бы много визга. Налобники освещали жуткое хитросплетение труб. А мы искали удобный способ пробраться сквозь этот лабиринт, не сшибив рюкзаком что-либо. В конце - концов, мы просто сняли их. Наконец, по-одному, мы стали проходить это пространство, сплошь забитое трубами, насосами и разного рода датчиками. И все это гремело, тарахтело, капало из труб брызгами воды и шипело паром из потрепанных временем клапанов.
Пока мы шли, основательно вспотели. Представьте, каково это, в жаре и теплой одежде, с тяжелыми рюкзаками пробираться в лабиринте труб. Иногда раздавался едва слышный вскрик, когда на обнаженные участки кожи попадала горячая вода. Или неожиданно била струя пара. По счастью, никого серьезно не обварило и не обожгло. До двери мы добрались все упарившиеся, вспотевшие. Жалеющие о том, что нельзя скинуть с себя туристические шмотки и протереть тело…
Однако, нас ждала весьма неприятная неожиданность. Дверь оказалась закрыта… Попадос. Такого облома Юрка не предполагал… Да и я тоже. Черт. Мы разбились по парам. Юрка с Кариной и я с барабанщиком пошли вдоль стен. Нам повезло. Одна из стен была, мягко говоря, не совсем целой. А точнее, в ней оказалась изрядных размеров дыра с торчащими остатками арматуры. Через которую и полезли мы в темноту…
Как мы ухитрились не порвать ничего – не знаю. Хотя, куски, торчавшие из стены, острыми то и не были. Что-то порвать можно было только при большой невнимательности. А у нас было море поводов внимание не ослаблять.
Как оказалось, эта дыра вела в какое-то ответвление, прямиком выходившее в туннель. Вот оно. Карта показывала, что это ответвление вывело нас именно на тот перегон, где видели странную станцию, являющуюся целью нашего путешествия. Выход этот был недалеко от одной из реально существующих станций, так что по карте не составляло труда определить, куда именно нам надлежит шагать. То есть мы пошли к дальней от нас станции, так как понимали, что другая станция слишком близко от нас. Между нами и ней даже теоретически не втиснуть еще одну.
Во влажной темноте тоннеля раздавались наши негромкие шаги. Налобники горели только у Юрки и меня (на этот раз я был впереди, а Юрок арьергард охранял). Мы осторожно шагали, стараясь не касаться рельс. Из-за шпал скорость ходьбы сильно замедлялась. Поэтому мы сумели вовремя услышать чьи-то голоса. Как только ухитрились не заорать от страха, ума не приложу. Едва вспомнили, что надо выключить налобники и попытались вжаться в стену. На наше счастье, нашлись какие-то выступы, за которые мы и встали, чтобы не попасть под показавшиеся вдали фонари.
Шаги приближались. Патруль. Это было уже понятно и по манере говорить, и по гулкости шагов, выдававшей наличие на ногах тяжелых ботинок с жесткими ребристыми подошвами. И точно. Мы старались даже не дышать, пока мимо нас, как-то даже беспечно, на первый взгляд, прошагали два стража порядка, небрежно освещая путь перед собой переносным фонарем.
Вроде они уже прошли мимо нас, и даже, казалось, мы можем свободно вздохнуть. И в этот момент молочно-белый луч фонаря резанул по глазам.
- Оппачки. А кто это тут у нас?..