вдоль стен, как и положено в нормальном метро. И ведь подумал тогда еще, что завязывать надо с фигней этой, а то крыша набекрень станет окончательно.

* * *

Сказано — сделано. С точностью до наоборот. Только приехал домой, давай в стрелялки рубиться. Причем, только в те, где по подземельям надо лазать. Ни на день меня не оставляет желание зайти туда, где помрачнее. Шиндец прям. Но заметил я это за собой не сразу. Потихоньку все началось. Потом я в метро туннели стал стараться разглядеть. Поначалу страх душил. Но и любопытство разбирало. Было страшно и любопытно. А потом стало «страшно любопытно», и я понял, что «поздно пить боржоми»...

И вот зовут меня снова на репу эти чуваки. Сижу, слушаю. Вроде бы все на месте, но чего-то не то... Полчаса доходило. А когда дошло... Этот парень, композитор который, мрачнее тучи. И как всегда хорошо играет, но слышно, плачет гитара слезами горючими. Слушал-слушал и так самого тоска заедать начала, ну хоть ты тресни. Вот после репы мы и решили тяпнуть. Ну сначала вокалистку ихнюю проводить пошли. А она у них, кстати, королева, реально. Высокомерно-отстраненная, холодная и неприступная. Ну и вроде, говорим по-тихому, и все на композера глядим (чела Юркой зовут). А он, как бы и с нами, и в то же время, где-то там... Куда лучше не заходить, а то не выберешься потом. Шутит смешно, но я-то его не первый день знаю. Шутки мрачные, черные. И тут вокалистка эта, Карина, и предлагает сходить всем вместе, посидеть где-нибудь. И смотрю, (ну остальные-то ладно, с Кариной они редко общаются) у Юрки глаза по суповой тарелке стали. Он мне одними губами шепчет: «Фигасе!!! Она же такие посиделки на дух не переносит...!». И чую нутром своим готишным, куда-то не туда день поворачивает...

Зашли мы посидеть в какой-то ресторанчик небольшой. Купили кто чего. Юрок приналег на кофе, я себе пива (ну и остальные туда же, кроме Карины, она решила морсом ограничиться). Сидим, пьем, разговариваем, и тут вдруг Юрик поднял взгляд на дверь (он ко входу лицом как раз был). И глаза его сверкнули так нехорошо. Он-то снова в стол уставился, а я на вход... А там дегочка его стоит. И шок на лице. А от парня, чую, холодом тянет... Он еще раз на дверь глянул. Слышу, притихла компашка наша. А у дегочки в дверях на лице ужас начинает просвечивать. Она разворачивается и ходу вон (пришла парой каких-то пацанов, то-то я смотрю, на репе народу маловато), а на Юру смотреть страшно. Лицо вроде спокойное, но... Глаза его, как два окна в ад, боль в них плещется такая, что жить уже, кажется, совсем не хочет парень.

- Постой ка! – подчеркнуто спокойным голосом сказал он. – Даже не поздороваешься?

- Э… Привет… – тихо и растерянно сказала она, остановившись, скорее, от неожиданности, чем потому что попросили.

- Ты что тут делаешь? – все так же ровно продолжал Юрик, однако, ясно стало, что именно сейчас может произойти. То же почуяли и пацики эти. Они как-то подобрались и один, типа нагловато так подрулив к столу нашему заявил:

- Слы, те че надо?

Будто и не замечает, что за столом сидят четыре взрослых мужика, каждый из которых зримо больше этих двоих.

- Сань, не лезь! – надрывающимся, но еще робким голосом сказала она этому пацаненку.

- А я должна перед тобой отчитываться? – Это уже Юрку, с наездом типа.

- Ты же уехать должна была вчера к себе во Владик. Сама ж сказала. – игнорируя её наезд продолжал наш композитор.

- Мало ли чо я говорила?

- То есть соврала опять?

- Слы, ты кто ваще такой, че ты докопался до неё?! – опять начал бычить тот же пацанчик.

- Саша, не лезь блин!!! – теперь уже просто рявкнула на него эта девчонка (походу, они с Юрком здорово поругались, но сказали не все друг другу, вот мы и наблюдаем завершение).

- Дак а чо он бычит?

- Тебя это не касается! – рявкнула уже окончательно разошедшаяся девчонка.

- Ты соврала? – повторил Юрик свой вопрос все тем же спокойным тоном. Вот только, судя по глазам, спокоен он отнюдь не был.

- Да. Соврала. Но друзья должны принимать друзей такими, какие они есть!

- НА@Й нужны друзья, которые могут на следующий день тебе сказать, что они и про дружбу солгали!!! – вдруг рявкнул Юрка, хлопнув ладонью по столу. Девчонка эта аж подскочила. Потом продолжил так же резко – Короче, жизнь твоя, делай с ней че хочешь, но на глаза мне больше не попадайся!

- А то чо? – вновь было вмешался пацанчик тот, которого Сашкой назвали и заткнулся, оторопело глядя на барабанщика, который в это время ложку в руках крутил… Оказывается, он просто двумя пальчиками левой руки ее за ручку взял. А двумя же пальчиками правой так аккуратненько начал черпачок у ложки отворачивать. А ложки в этом ресторане отнюдь не оловянные. Кондовые такие, стальные. Не всякий мужик двумя руками согнет. А этот… Короче, двух пацанчиков и дегочки той как не бывало. Только двери хлопнули.

А Юрок сидел, глядя застывшим взглядом в пол. И видно, что его натурально трясёт. Несладко ему, точно. Но ребята в группе дружные оказались. Мало того, Карина вдруг решила его растормошить, ну и давай интересоваться, что да как. А вроде все просто, девочка сказала, что он, мол, просто друг, что она скоро смоется и не хочет ни к кому привыкать тут (а они месяца два ходили рядом, взгляда друг-от друга не отрывали, нежность, романтика, все дела). Притворилась, говорит, вроде как. Предложила друзьями остаться. А на днях заявила, что уезжает. Он и это проглотил. А вот когда она сегодня сюда пришла, его терпению настал конец. Раз соврала, два соврала… Короче, все мы видели, чем это может закончится.

В общем, поговорили мы минут так с десять, да Юра возьми и замкнись (ну это у него всегда, он не любит жаловаться, терпит, даже скандалы не устраивает, обычно, виновникам). В этот раз, правда, сорвался. А теперь сидит и молчит. Но вот не прёт молчание его...

* * *

Лан, - коротко вздохнул Юрик, - пора и честь знать!

Тихо так, спокойно сказал, однако, стало понятно, что посиделка для него закончилась. Начал он вставать. Смотрю, остальные за ним потянулись. Понял, что его одного оставлять не надо. Ну и пошли всей кампанией Каринку провожать. Посадили в троллик. Гляжу, она из окна на Юрка смотрит, вроде и отстраненно, но и что-то необычное в её глазах. Какое-то сочувствие, что ли. Ну и дела. Остальные потихоньку тоже попрощались и своими путями разъехались. А Юрка вдруг и скажи:

Блин, неладная, что-то, неделька вытанцовывается... Не люблю