путешествие — ведь она не сидела дома!

Потом они ходили гулять, а к вечеру Эрле и Гюро отвели Ларса домой. Там их уже дожидалась Грю. Эрле сказала:

— Хорошо, что ты уже здесь и будешь на месте к приходу родителей Ларса.

— Я так жутко боюсь! — сказала Грю.

— Главное, расскажи всё, как было, — посоветовала Эрле. — Всегда самое лучшее — сказать правду. Если хочешь, я могу с ними поговорить. Я же вижу, что с Ларсом вы друзья, значит, ты хорошо с ним обращаешься. А вчерашний случай — это же было ненарочно, и, по-моему, ты очень хорошо всё прибрала.

— Грю хорошая, — сказал Ларс, — а те — дураки.

— Ну, а теперь давай по домам, — сказала Эрле. — Заходи к нам в гости, Грю, если захочешь!

В воскресенье вечером вернулся Бьёрн, и Эрле разрешила Гюро лечь спать попозже. Тюлинька тоже пришла, и все вместе сели ужинать с Бьёрном и Лилле-Бьёрном. Потом Тюлинька, и Эрле, и Гюро рассказали Бьёрну, что тут было без него, а Гюро закончила свой рассказ такими словами:

— Хорошо, что я не уезжала с вами, а то я не встретила бы Ларса перед вашим корпусом и мы бы не знали, как его зовут.

Эрле рассказала всю историю, Тюлинька пересказала её ещё раз, и Бьёрн под конец сказал:

— Хорошо, что вы все тут живёте. Подумать только — сразу три дворника вместо одного!

— Понимаешь, мы — три подружки и помогаем друг другу, — сказала Тюлинька, — и, по-моему, это было очень интересно.

— Я рад, что вам не пришлось звонить в полицию, — сказал Бьёрн. — Для них это кончилось бы большими неприятностями. Я знаю Грю и некоторых из тех ребят. Вообще-то они неплохие, всё случилось только из-за того, что другие ребята прослышали о том, что Грю остаётся одна в квартире. Я с ними поговорю. Хорошо, что Тюлинька приютила малыша Ларса. Знаете, что я подумал? Я подумал, что неплохо бы вам, трём подружкам, которые помогают друг другу, съездить на каникулы. После того как вы переехали в Тириллтопен, на вас обрушилось сразу столько дел и забот. Вы можете отдохнуть в моей хижине. Лилле-Бьёрн уезжает на каникулы к маме на три недели, а я остаюсь на работе. Сейчас лето, дел немного, так что я управлюсь с работой на два корпуса. Поэтому давайте-ка я вас в субботу отвезу туда на недельку, а в следующее воскресенье заберу домой. Вот только не знаю, как вы втроём разместитесь в моей машине. Для взрослого человека багажное отделение не очень подходящее место.

— Я знаю, что мы сделаем, — сказала Тюлинька. — Кажется, Кюлпен — это станция, которая находится, не доезжая одной остановки до Беккефарет?

— Да, — подтвердил Бьёрн.

— Я поеду на поезде, — решила Тюлинька. — Андерсен как раз собирается в Беккефарет навестить старого друга, у которого там есть хижина. Вот я и поеду с ним за компанию, сойду в Кюлпене и там встречусь с вами.

— Мне казалось, что я слишком мало ещё проработала, чтобы уже просить об отпуске, — начала было Эрле, но, взглянув на Гюро, поспешила принять приглашение. — Жаль, что Лилле-Бьёрна с нами не будет, — добавила она.

— Это можно будет исправить как-нибудь осенью, — сказал Бьёрн.

— Не знаю, как вас и благодарить, — сказала Эрле. — По крайней мере, в субботу мы сами можем подойти к вашему дому с вещами, чтобы вам не ехать за нами.

— Нет! — воскликнула Гюро. — Пожалуйста, приезжайте за нами к подъезду, потому что, потому что…

Гюро не хотелось говорить, почему она об этом просит, но Бьёрн и так понял, что для неё это важно, и он сказал:

— Конечно, приеду.

Удивительно, какие разные могут быть два дня! Вчера, в субботу, Гюро была в плохом настроении, и ей и маме обеим пришлось нелегко, и вот после такой субботы, когда всё шло не так, воскресенье вдруг выдалось такое радостное и последовавшие за ним дни тоже. Эрле и Гюро познакомились с новыми людьми. Приходил поиграть маленький Ларс, и Сократ приходил, и два раза по вечерам приходила в гости большая девочка Грю. Она пришла поговорить и с Гюро разговаривала по-настоящему, как с большой девочкой, и с Эрле. Один раз она помыла у них посуду и сказала, что для неё это одно удовольствие.

Родители Ларса прислали им три корзинки земляники, так что ягод хватило поесть на сладкое и ещё осталось, так что они с мамой наварили варенья.

Дни бежали так быстро, и вот уже опять наступила суббота, но на этот раз Гюро не пришлось прятаться за домом, чтобы поплакать за кустиком. Мама и Гюро принялись укладывать вещи, а в корпусе «Ю» на одиннадцатом этаже укладывала чемодан Тюлинька. Она не привыкла ездить за город, и ей пришлось вызвать такси, чтобы её довезли до станции.

Когда Гюро уезжала, народу перед домом было немного, все разъехались, но несколько человек всё же вышли, там были дети, которых Гюро немножко уже знала, и Сократ, и его папа. Сократ с папой тоже уезжали. Когда подъехал Бьёрн, они как раз укладывали вещи в машину. И Грю тут была, и другие большие дети, с которыми она дружила, и все они увидели, как Бьёрн сказал, обращаясь к Эрле:

— Садитесь, пожалуйста, в кабину. А вот и Гюро! Рюкзаки на месте? А ну-ка посмотрим, сколько ты весишь перед поездкой на каникулы!

Он высоко поднял Гюро и сказал:

— А теперь помаши всем знакомым!

Гюро помахала, и Бьёрн подсадил её сзади в машину. Оттуда она могла смотреть в окошко на дверце и видела, как скачет и машет рукой Сократ.

И вот они тронулись и поехали из Тириллтопена. Бьёрн и мама в кабинке разговаривали, а Бьёрн вдруг спросил:

— Ну как ты там, Гюро? Не вывалилась из машины?

И тут Гюро сказала:

— Нет. Только кое-что я хочу сказать.

— И что же это?

— Всё так здорово! — сказала Гюро. — Вальдемар и Кристина тоже не вывалились, но они играют, что едут в Кюлпен, Кюлпен, Кюлпен, — добавила она шёпотом.

— Молодец, — сказал Бьёрн.

Он вёл машину так ровно и осторожно, а Гюро смотрела в оконце на задней дверце. На этот раз она не боялась, что машины сзади догонят и наедут на неё, потому что если им надо ехать быстрее, чем Бьёрн, пожалуйста, обгоняйте, Бьёрна можно объехать.

А Тюлинька ехала в поезде с Андерсеном, и скоро они встретятся на станции в Кюлпене и вместе пойдут к хижине, которая стоит возле небольшого озера.

Хорошо, что рядом был Бьёрн, иначе Тюлиньке нелегко было бы дотащить тяжёлый чемодан, потому что дорожка, которая вела к хижине, поднималась в гору. Бьёрн нёс чемодан, закинув его себе на плечо.

Они всё шли и шли и несколько раз останавливались, чтобы отдохнуть. Они подымались всё выше и выше, и, куда ни глянь, всюду был лес. И так странно — рядом он был зелёный, а вдалеке казался синим, потому что там были горы. Наверное, от синего неба и воздуха лес там был такой синий.

— Так что хижина у меня небольшая, — сказал