притворная и коварная.

- Она твоя жена и станет матерью твоему сыну. Если ты не любишь и не уважаешь ее, по крайней мере, не настаивай на разговоре в таком состоянии. Уверяю тебя, Моника согласна. Если не веришь, поговори с Каталиной. Она в моей спальне. Спроси ее и убедишься, что никто не приносит ее в жертву. Пойдем к Каталине. Я постараюсь, чтобы Айме мне открыла, и не помешаю твоему разговору с ней, когда успокоишься. Иди… Прошу тебя, Ренато…

По властной просьбе матери Ренато отошел. В прихожей, глядя на испуганную служанку, которая вышла из-за штор, София убрала маску сурового достоинства, ее губы скривились от злобы, глаза засверкали, и она уверенно произнесла:

- Твоей хозяйки нет дома, верно?

- Как это нет? Она там…

- Хватит лгать! Перед моим сыном нужно притворяться, но не передо мной. Она вышла в твоей одежде. Ее видели и подумали, что это ты. Понимаешь? Мне сказали, что ты вышла, но увидев тебя, я поняла. Это она… а ты отвратительная сообщница!

- Ай! – пожаловалась служанка. – Я ни в чем не виновата.

- Поэтому заплатишь ты! Завтра уйдешь из Кампо Реаль, а Баутиста рассчитает тебя!

- Нет! Нет, сеньора! – воскликнула испуганная Ана. – Я ничего не сделала. Я не виновата. Мне приказывала хозяйка, а если бы я не послушалась, она бы тоже сказала, что выгонит меня из Кампо Реаль.

- Это меня ты должна слушаться. Я твоя хозяйка. В моем доме ты родилась рабыней, и все это время ешь хлеб Д'Отремон. Ты служила только мне!

- Вы велели служить сеньоре Айме, быть ее служанкой. Не выгоняйте меня из Кампо Реаль. Я сделаю все, что просите.

- Иди и найди ее! Как можно раньше. Через час, два. Пусть она вернется тем же путем, как ушла, чтобы мой сын увидел ее в спальне, когда откроется дверь. Поторопись! Быстро, Ана. Чтобы Ренато не узнал или ты пожалеешь, что родилась! Поняла? Не теряй ни минуты! Беги! Уходи! Если она не появится в спальне через час, ты за все заплатишь!

В нижней богатой и густонаселенной части города Сен-Пьер, где располагался глубокий поворот к бухте, простирался район маленьких домов и узких улочек, взбиравшихся по склону Мон Пеле. Район таверн и моряков, притонов и гулящих женщин. Беспокойный район праздников и скандалов, где сильное и горькое похмелье нарушало сердцебиение города. Там пылал карнавал алкоголя, хриплые взрывы смеха, дикие шутки. Карнавал, на котором часто проливались ром и кровь. Теперь завсегдатаи низкопробного заведения образовали круг багровых лиц, сладострастных глаз, с трудом сдерживающихся жадных рук; а в центре круга, под глухие и древние звуки африканского барабана женщина плясала непристойный туземный танец со змеиными движениями и завываниями волка. Она танцевала, а эбонитовая плоть блестела от пота. Опираясь на руку лейтенанта Бриттона, Айме де Мольнар улыбалась, странно очарованная ритмом танца, и понизив голос, произнесла с чувством:

- Тебе нравится, Чарльз? Это танец ведьм. Первый раз, когда видишь этот танец, можно загадать три желания. Говорят, все три сбудутся. Но нужно опустить два пальца в кровь. Сейчас перережут горло ягненку. Хочешь попробовать? Хочешь осуществить главное желание, Чарльз?

- Да. Хочу, чтобы эта ночь никогда не кончалась! Пусть длится всю жизнь, и пройдет с тобой, но…

- Подожди… Подожди… Перерезали горло, несут кровь в чашках. Предлагают всем желающим. Быстро! У тебя есть монетка? Брось ее на дно и смочи пальцы.

- Это нелепо. Обычное представление, но…

- Быстро! – Айме вытащила из сумочки золотую монету, швырнула ее на дно чашки, наполненной красной вязкой жидкостью. Затем резко взяв руку лейтенанта, погрузила ее туда, поторапливая:

- Проси за меня. Попроси три раза одно и то же. Пусть сбудется, что я прошу. Думай со мной, со всей силой, всем желанием…

Второй, третий раз она заставила окунуть руку офицера в кровь ягненка, которую в чашке предлагал африканский юноша. А пока офицер с отвращением вытирал руку платком, она отошла в сторону калитки, выходившей на террасу, и алчно вздохнула соленый воздух, доносившийся с моря.

- Айме, что с тобой? Что такое?

- Ничего. Дышу… Не думаю, что это важно.

Озадаченный, ощупывая на запястье следы ногтей Айме, заставившей обмакнуть его руку в кровь, лейтенант Бриттон приблизился к женщине, становившейся для него все непонятнее. Он долгое время неподвижно стоял, пока не тряхнул головой, словно испугавшись химер, желая вернуться к действительности.

- Айме, почему ты делаешь это? Почему со мной? Это отчаяние? Ревность?

- Какая разница? Нельзя просто делать? О чем задумался?

- Не знаю. У тебя такие странные предпочтения. Это место, люди…

- Типичный уголок. А где бы ты увидел карнавал на Мартинике? На балу у губернатора? В зале моей обожаемой свекрови?

- Я и не требую этого; не знаю, что со мной. Чем больше я пытаюсь понять, тем меньше понимаю. Мы побывали уже в десяти тавернах. Ты ищешь кого-то?

- А ты как думаешь? Разве не понятно, что женщина задыхается в стенах дома Д'Отремон и захотела ненадолго отвлечься?

- Я не сужу тебя, Айме. Бесполезно тебя понимать. Тебя не вдохновляет любовь мужа и Хуана. Добровольно ты одарила меня своим присутствием и обществом. Не думаю, что я вдохновил в тебе любовь. Тогда зачем все это? Чего добиваешься?

- Хватит! – оборвала Айме мрачно. – Я начинаю думать, что ты совершенный дурачок.

- Да, где-то здесь. Дай пройти, идиот.

Голос, подобно укусу рептилии, заставил ее подпрыгнуть. Быстро она опустила маску. Она схватила за руку лейтенанта Бриттона, отступила с волнением и уставилась на дверь, откуда появился Хуан Дьявол в сопровождении старого нотариуса. Она дошла до центра природной террасы, образованной двумя ровными каменными крылами над песчаным пляжем, где плескалось море, и снова взглянула на Ноэля. Только теперь она осознала присутствие этого неподвижного и выжидательного напарника. Айме завернулась в цветастую перкаль местного платья, представляясь служанкой. Лейтенант Бриттон, немного бледный, но совершенно спокойный, вышел к нему из темноты в лунный свет и поздоровался:

- Добрый вечер, Хуан.

- Лейтенант Бриттон, – удивился Хуан. – Какая неожиданность видеть вас на этих окраинах. Я думал, вас уже нет на Мартинике.

- Я к вашим услугам, если могу чем-либо служить.

- Благодарю, но у вас другое занятие.