Через солнечную сторону (сборник)

Владельцы Солнечной системы

Советскому читателю едва ли нужно напоминать слова Циолковского о том, что Земля — колыбель человечества, но нельзя вечно жить в колыбели. Слова эти известны во всем мире. Вот и Артур Кларк, английский ученый и фантаст, цитирует их в своем рассказе «Колыбель на орбите», который завершает наш сборник «планетной» фантастики.

Пожалуй, мы живем в эпоху, когда «младенец» уже выбрался из колыбели. Он даже переступил порог земного дома, жадно и нетерпеливо всматривается он в будущие свои космические владения, в просторы за атмосферной околицей. Когда же космос станет его домом? Тот же Кларк в своей таблице будущих открытий называет следующие даты:

1980 г. — высадка на планеты (подразумеваются Марс и Венера),

2000 г. — заселение планет.

И футурологи, посчитав даты по дельфийскому методу, добавляют:

2020 г. — высадка на Юпитер,

2023 г. — облет Плутона, т. е. окончание исследования планет.

Так или иначе, в течение ближайших ста лет человечество осмотрится и начнет освоение всей Солнечной системы. Сыны Земли станут сынами Солнца, владельцы одной планеты — владельцами планетной системы. Вполне естественно, что будущие хозяева с интересом осматривают поле своей деятельности. А фантастика, забегая вперед, судит и рядит об этом новом доме человечества, высказывает надежды и опасения, строит планы и догадки.

Надеждам, опасениям, планам и догадкам зарубежных фантастов и посвящен наш сборник.

В нем собрано четырнадцать рассказов, действие которых происходит на планетах Солнечной системы. Рассказы расположены в «астрономическом порядке» — начиная от знойного Меркурия, к дальним мерзлым мирам, таким, как Уран, Плутон и даже гипотетический, еще не найденный телескопами Транс-плутон.

Итак, последовательность астрономическая. Но научная фантастика — это литература, а не раздел астрономии. В предисловии хотелось бы напомнить и о литературной логике. Пока будущие космические богатыри держатся за косяк калитки, фантастика, словно старая нянюшка, нашептывает им о грядущих подвигах — о надеждах, опасениях, планах и догадках, как было сказано выше. А у надежд и планов тоже есть своя логика.

Вдруг…

Прежде всего о надеждах.

Хотелось бы найти на планетах что-то радостное, необыкновенное, счастье невиданное и неожиданное. Летите вы, ничего не подозревая, ничего не ожидая особенного, и вдруг…

Этому благодетельному «вдруг» посвящен рассказ Клиффорда Саймака «На Юпитере». В бурные, мутные, ядовитые вихри юпитерианской атмосферы, поглотившие уже нескольких человек, решает погрузиться начальник исследовательской станции. Но внезапно…

Саймаку больше, чем другим авторам, свойственно это упование на неожиданное нелогичное счастье. Во многих рассказах умные умники у него остаются в дураках, пришельцы вступают в контакт с детьми или дурачками и не оправдываются опасения опасливых. Сорок поколений космических путников прозябает в ожидании Грохота, вещающего конец. Но этот «конец» оказывается началом новой светлой жизни («Поколение, достигшее цели» — рассказ вошел в сборник «Прелесть», изд-во «Мир», 1967 г.). В рассказе «На Юпитере», представленном в нашем сборнике, исследователи, готовые совершить подвиг, казалось бы рискуют головой. И вдруг…

Заманчивое «вдруг» в фантастике чаще принимает форму встречи со старшими братьями по разуму: с марсианами, с пришельцами, прилетевшими на летающих тарелках с планет, звезд, из чужих галактик, антимиров, Но медовый месяц надежд на встречу с марсианами, растянувшийся на полвека, теперь позади, в наше время надежды увядают. Они бурно расцвели после 1877 г., когда Скиапарелли открыл на Марсе каналы. Это открытие породило целую серию марсианских романов. Им отдали дань Уэллс, Берроуз, Лассвиц, А. Богданов, А. Толстой. Однако вслед за тем астрономия установила, что Марс почти безвоздушный, почти безводный, сухой, холодный, скудный мир. Таким он изображен в рассказе Уиндема «Адаптация»: меланхоличная дремлющая планета с медноколокольцами, полузасыпанными руинами исчезнувшей цивилизации (как бы символом исчезнувших надежд на марсианскую цивилизацию). А в самые последние годы, уже после того, как был написан рассказ Уиндема, были получены из космоса фотоснимки поверхности Марса. Кратеров там, как и на Луне, полным полно, а каналов не различишь (или почти не различишь). Неужели сто лет нас морочила оптическая иллюзия? Или же все зависит от дистанции? Известно, что у нас в Средней Азии археологи с самолета отлично различают валы и фундаменты бывших городов, а пеший путник видит только барханы и глинистые такыры.

Если доверять расчету Кларка, тайны Марса будут окончательно разгаданы в ближайшем десятилетии. Может быть, правы скептики: нет никаких каналов, Марс подобен мертвой Луне.

Эту точку зрения отражает Станислав Лем в своем рассказе «Ананке» (Пиркс на Марсе).

Есть ли жизнь на Марсе, наука еще не установила окончательно, но на сегодняшний день она склоняется к тому, что, вернее всего, ее нет. В лучшем случае — споры или почвенные бактерии во влажных низинах. А споры или почвенные бактерии — это не братья по разуму, даже не космические чудища, с которыми отважному покорителю космоса хотелось бы сразиться. И фантастика с надеждой смотрит ныне на большие планеты, удаленные и таинственные. Правда, они далеки от Солнца, покрыты льдом… но сейчас ученые считают, что недра их так же раскалены, как и земные. Стало быть, есть вероятность, что между раскаленным ядром и ледяными облаками, где то на полпути — слой, приемлемый для жизни. Так ли это, наука пока не знает, но фантастика предпочитает населенные миры. И в нашем сборнике вы встретите жизнь и в недрах Юпитера, и в недрах Урана, и на промерзшем Плутоне, и даже на загадочном Трансплутоне…

Проблема жизни на далеких планетах связана с давним спором, и литературным и научным: обязательно ли жизнь должна быть белковой? Обязательно ли она похожа на земную? И обязательно ли все разумные существа должны быть подобны человеку: двуногие, двуглазые, прямоходящие, со звуковой речью?..

Мнения на этот счет имеются разные. Сходство всех разумных отстаивает И. Ефремов, доказывая единство законов красоты, допуская восхищение человечной красотой инопланетян.

Но если все братья по разуму человекоподобны, тогда их не может быть в водородо-гелиевой или метано-аммиачной вонючей атмосфере больших планет. Их не может быть в непроглядных недрах, где глаза ни к чему. Не может быть на планете, где