Вскоре, и сам Сивый, сжигаемый страстью и вожделением, с раздувшейся от похоти гривастой шеей и остекленевшими блестящими глазами, распустив слюну, рыл землю копытами и ждал, звал соперника на бой...
Той осенью он впервые обладал молодой грациозной, послушной маткой, а потом месяц водил её за собой, удовлетворял свою неистовую страсть и случалось, дрался за неё с соперниками...
Через месяц страсть прошла и он позволил ей уйти, а сам, соединившись с несколькими такими же молодыми быками, стал жить с ними вместе. На стадо самцов боялись нападать одинокие волки - так эти олени были сильны и бесстрашны.
Прошло ещё несколько лет...
Сивый превратился в сильного, опытного, уверенного в своих силах, оленя.
Во время гона, он уже не боялся соперников, легко расправляясь с каждым, кто рисковал с ним схватиться. В его гареме каждый год бывало по несколько маток. Иногда он убегал сражаться с соперниками и часто пригонял в свой табун новых маток, отвоёванных в схватках...
Проходило время и утолив свою страсть, заложив в потомство своё семя, Сивый уходил и жил там, где хотел, одиноко и свободно. Уже многие олени в приозёрном краю были необычного, светло-рыжего цвета, заметно отличаясь от своих кремово-шоколадных сородичей из других урочищ...
...Морозы в эту зиму были необычайно сильными.
Сивый вынужден был спуститься в долину раньше положенного времени, и это его беспокоило. Снегу здесь было ещё очень мало, и волки легко могли выследить и подкрасться. Потому он был всё время настороже...
...Волк-вожак, вёл стаю в долину. Голод вновь подгонял их, заставляя непрестанно двигаться в поисках пищи.
Зазевавшаяся лисица поздно заметила серые тени, мелькающие на опушке. Волчица, шедшая последней, увидела рыжую, юркнувшую в мелкий лог, сорвалась в карьер, легко настигла стелющуюся в смертном беге лису и мощной хваткой, сверху за горло, задушила её. Потом, приподняв над землей несколько раз встряхнула, бросила жертву на снег, обнюхала и фыркнув, неспешной рысью догнала стаю, уходящую все вперёд и вперед.
Она была ещё недостаточно голодна, чтобы есть неприятно пахнущую лису. Волчица настигла и задушила ее, заметив бегство - сработал инстинкт преследования и закон вражды - волки не терпят лис...
... Сивый на рассвете кормился в осиновой роще на южном склоне полого поднимающегося вверх распадка. Он объедал мёрзлые веточки с вершин тонких стволов.
Проходя мимо крупных осин, он поднимал голову и передними зубами - резцами соскребал вкусную кору сверху вниз, чуть стуча при этом, когда вдавливал зубы в мёрзлый ствол.
Этот звук и привлёк внимание вожака.
Сейчас, в сильный мороз он рассчитывал только на слух, потому что запахи в такую погоду были неподвижны и очень нестойки - вымерзали вместе с влагой.
Вожак остановился, и стая замерла позади. Вожак вновь услышал стук, понял что не ошибся, напрягся и мягкой рысью пошёл вправо по склону.
В редеющей тьме он не сразу заметил силуэт неподвижно стоящего оленя, тоже вглядывающегося в их сторону.
И тут хрустнула ветка под ногой одного из молодых волков.
Олень вздрогнул, сорвался с места и набирая скорость, швыряя комья снега из под копыт, поскакал по склону чуть в гору.
Волки словно семь расправившихся пружин рванулись вслед и полетели, коротко взвизгивая, едва касаясь лапами земли. Гонка началась...
Сивый - это был он, мчался по прямой, как таран, пробивая заросли кустарников и мелкий осинник, выскочил на гриву и на миг задержавшись, осмотревшись, повернул к предгорьям.
Олень уже не один раз спасался там, на отстоях - скальных уступах, с узким входом на них и помнил ещё день, когда пять собак, подхватили его по следу и погнали.
И тогда, Сивый скакал, останавливаясь прислушивался к погоне и снова скакал, пока не поднялся по узкому проходу скального уступа, торчащему над долиной, на отстой. Прибежавшие собаки затявкали, засуетились, не решаясь, напасть на свирепого оленя вооружённого толстыми развесистыми рогами с острыми концами, обещающих столкнуть в пропасть всякого, кто рискнёт по узкому уступу прорваться к нему.
Тогда, охотник - хозяин собак, слышал лай, но не успел до ночи подняться на скалу, а под утро проголодавшиеся собаки ушли вслед за ним, в зимовье...
...Погоня продолжалась уже долго. Волки далеко отстали от Сивого, но бросать преследование не хотели. Голод и холод будили в них раздражение и злобу которые заставляли напрягать все силы. И потом, преимущество было на их стороне.
Целью и смыслом жизни хищников является погоня и кровавые схватки. И в этот раз, они делали то, к чему их предназначила природа. Они были тем бичом, которым процесс жизни постоянно ускорялся, подгонялся.
Но Сивый не хотел стать очередной фатальной жертвой этих страшных законов. Он был готов постоять за себя ...
Волков было семь. Они, срезая углы сокращали время погони. Неглубокий снег не мешал волкам - бежать было удобно. Сивый же, доставая копытами до земли, часто поскальзывался и тратил силы впустую.
Заметив, что волки срезают углы, когда он круто поворачивал, Сивый старался бежать по прямой, однако часто, то лесная чаща, то непролазный валежник мешали этому.
Олень слышал погоню позади и старался оторваться от преследователей.
Он разгорячился, и струйки пара вылетали из ноздрей. Сивая грива покрылась инеем от горячего дыхания, но сердце билось сильно и ровно, а большое тело, с поджарым задом и крепкими ногами, швыряло километр за километром под острые копыта...
Совсем рассвело, и стали видны склоны широкой долины, заснеженная змейка реки, петляющая между крутых берегов. Но ни олень, ни волки не смотрели по сторонам.
В этот стылый, серый день, под облачным и морозно-туманным небом, на просторах необъятной тайги, разыгрывалась привычная драма жизни, участниками которой были волки, благородный олень Сивый и где-то, ещё далеко, присутствовал человек.
А сценой и зрителем, одновременно, была равнодушная природа, вмещающая в себя всё: и триумф яростной жизни и трагедию неотвратимой смерти...
...Нет! Конечно же мы не забыли о человеке !..
Утром, выйдя из зимовья, охотник поправил шапку на голове, похлопал, рука об руку, закашлялся. Он