протянул два набитых пакета. - Витамины, минералы и всякие полезные кислоты. Как говорит мой дед, наедай шею!

- Опять?! – ужаснулась я. - Помилуйте, я же лопну!

- Тогда зови нас, придем и поможем, - подмигнул Сева, подвигая возмущенно шипящую Оксану. - О, да ты и впрямь не бедствуешь. Целый склад!

- А я что говорю? Мне тут чуть ли не режимы питания составляют. Такими темпами скоро в бегемота превращусь. Бананы из ушей торчат, и яблочный сок в желудке булькает, - пожаловалась я.

- Нет, Вер, так дело не пойдет. Нужно кушать, - Жанна окинула меня критическим взглядом, забросила на плечо тяжелую косу. - Следуй доброму совету Славкиного деда и наедай шею, заморенной тебя замуж не возьмут…

Сообразив, что сболтнула лишнего, медсестра быстро прикрыла рот ладошкой.

- А ну, тетя Жанна, колись давай, кого это ты нашей Варваре сватаешь? – по-братски ткнул ее кулаком Толян.

- Да больно же! – она подозрительно долго терла плечо. - Никого я не сватаю, просто к слову пришлось. К Тайчук сходи, она давным-давно всех переженила. Ты у нас, кстати, самый перспективный холостяк, одному Антонычу пальму первенства уступаешь!

- Кстати, а где Карина? – спохватился Ярослав. – Она к тебе больше всех рвалась…

Но выяснить, куда пропала Кара, не успели. Мой мобильник слабо пискнул и пополз по тумбочке на виброзвонке. Схватила его, опередив помощников, и взглянула на дисплей. Любимый номер. Пробормотав что-то вроде: «извиняюсь, я быстро», ответила.

- Алло!

- Привет. Не разбудил?

- Здравствуй. Нет, что ты, я с семи утра на ногах... то есть в кровати. Не встаю, ты не думай! – затараторила я. – Я жить хочу!

Он засмеялся. Судя по фоновым звукам, в пути-дороге: кто-то кому-то сигналит, щелкает «повортник», играет музыка, но еле-еле.

- Дай угадаю: ты в пробке?

- Экстрасенс, однако. Гололед жуткий, за малым в «Хаммер» не влетел, - со вздохом поделился Артемий. - Теперь стоим у проспекта, здесь тоже ДТП.

- Ты там аккуратней, не геройствуй, - тихо попросила я. – Всё точно в порядке? Голос какой-то… не такой.

- Голос? – переспросил он. - Да нормальный голос, просто не выспался. Не всё коту масленица, случаются и постные дни. Лег поздно, встал рано, вот и маюсь теперь. Сама-то как спала?

- Хорошо. Представляешь, ко мне ребята пришли, с витаминами! Наверное, вы все сговорились. Других голодом морят, а меня – переизбытком питательных веществ!

Жанна поймала мой взгляд и понимающе хмыкнула. Чересчур понимающе.

- Молодец, что напомнила, - обрадовался Воропаев. - Ты завтракала?

- Это что, шутка юмора такая? Завтракала, обедала и ужинала на неделю вперед. Ну нельзя столько есть!

- Можно, Вера, и даже нужно. Лизавета меня поддерживает, твоя мама вообще горой стоит, так что ты в меньшинстве, смирись.

- Тиран ты всё-таки, - с улыбкой выдохнула я.

- Тиран и сумасброд. Ладно, не буду вас отвлекать, общайтесь. Заеду, как только выберусь отсюда. Тебе что-нибудь нужно?

- Приезжай скорее. Я тебя очень… жду.

- Жду и надеюсь, - вой встречного автомобиля заглушил окончание фразы, - … встречи!

- Оленьке привет передавай, – хихикнула я.

Кому надо, тот поймет. Артемий, дабы не рисковать почем зря нашими добрыми именами, навещал меня в обличии тщедушной черноволосой девушки – «подруги Оленьки». Хрупкая фигурка, неприметная внешность и скромная одежда Оленьки были призваны отвести глаза и пока неплохо справлялись со своей задачей. Правда, не обошлось без конфуза: надо было видеть лицо Елизаветы Григорьевны, когда эта самая Оленька указала ей на досадную оплошность. Так ладно бы просто указала – еще и отчитала по полной программе в духе: «Какого хрена вы здесь забыли, Наумова? Идите, проветритесь для начала!» К счастью, всё обошлось, и с тех пор Оленька больше помалкивает.

Стоило мне вернуть телефон в тумбочку, как коллеги незаметно засобирались.

- Мы еще зайдем, Верунь, - чмокнула меня в щеку Оксана. - Не скучай.

- Она и не станет, - ответил Кирилл, которого никто не спрашивал, - не до того будет.

- А ты, никак, ревнуешь? – дернула его за ухо Натка, сама ревнивая, как граф де Монсоро.

- Как можно, зай?! – притворно ужаснулся тот, потирая ухо. – Мое бедное сердце принадлежит тебе одной. Без обид, Верусик?

- Без, Кирюсик, - заверила я. - Вы приходите, одной скучно тут. На волю не выпускают, садисты!

- Эх, Соболева, странный ты человек, - почесал в затылке Толик. Когда-то полностью сбритые волосы заметно отросли и торчали коротким ежиком. - Болеть надо медленно и со вкусом, а ты в бой рвешься. Скучно ей, типа! Мне б твои проблемы.

- Завидуйте молча, Анатолий Геннадьевич. Свободных коек еще полно, - поддел его Сологуб и, не дожидаясь возмездия, выскочил в коридор.

Со мной осталась только Жанна.

- Ой, Вер, я так рада за вас, не могу просто! – она вдруг крепко обняла меня. – Ты смотри, береги его. И крепись: с такими характерами вам ох как весело будет. Но ничего, ничего. Воропаев слов на ветер не бросает. Если сказал, что любит, значит, всё, ты попала.

Моя отвисшая челюсть стоила тысячи слов.

- Молчу-молчу, – приложила палец к губам медсестра. - Ты же знаешь, я могила. Буду держать за вас кулаки! Только, Вер, - она внезапно посерьезнела, - я тебя предупредить должна. Будьте повнимательнее, ладно? То есть, никакого криминала в этом нет, но чтобы не стало неожиданностью... В общем, знаю не только я. Нет, она, конечно, поклялась, что будет молчать, но, понимаешь, для нее это физически невозможно...

У меня в прямом смысле упало сердце. Ухнуло куда-то в желудок и там осталось.

- Только не говори...

Жанна виновато опустила подбородок.

- Это Карина вломилась тогда в палату.

***

Стать свидетелем грандиозного события и не раззвонить на всю округу оказалось выше хлипких Карининых сил. В первый день она ходила гордая, точно Курочка Ряба, случайно снесшая яйцо Фаберже. Второй день обернулся пыткой: Кара открывала рот и тут же его закрывала. Совесть – слабенькая, чахлая, – пищала, что это подлость. Да и Романова – человек дела, угрозами не разбрасывается. Медсестра вздыхала, скрипела зубами, однако ушла с работы, так никому и не рассказав.

Чужая тайна жгла нутро всю ночь, а утром измученную бессонницей Карину