Литвек - электронная библиотека >> Вера Арсеньевна Ветлина и др. >> Путешествия и география и др. >> «На суше и на море» 1976 >> страница 2
природных ресурсов. Любых: минеральных, энергетических, органических. Сибирь же и Дальний Восток ими богаты в идеальных сочетаниях: руда плюс уголь, уголь плюс нефть, гидроэнергия плюс лес, плюс пушнина, рыба. Второй фактор мы, экономико-географы, называем инфраструктурой. Это — исторически — дорога, река, а в наше время — магистраль, шоссе, опять же судоходная река, линия энергопередачи. Освоение начинается с инфраструктуры. Лучше всего — с железной дороги. Это и широкий диапазон грузов, и скорость, и дополнительная (если не основная) занятость населения, и быстрый рост дочерних коммуникаций — веток, меридиональных линий, автодорог: платформа и кузов всегда удачно дополняют друг друга. Словом, железная дорога — это верный ключ к пионерной территории. Что же, посмотрим, произошло на наших глазах, в 1974-м? — Космачев повернулся к карте. — Вот так, через Сибирь, Дальний Восток к Тихому океану, пройдет БАМ — Байкало-Амурская магистраль. Она будет, как говорим мы, географы, осью развития. От нее и с ее помощью с юга на север пойдут меридиональные трассы. Их в свою очередь свяжут новые магистрали, «сквозные» железные дороги… По это уже будет делом будущих поколений, наш звездный час — БАМ, сегодняшний «второй Транссиб».

Инфраструктура «распечатывает» пионерную территорию. Но, строго говоря, это еще не освоение. Строительство самой инфраструктуры требует плацдармов, баз, опорных пунктов. Освоение, наступление на «белое пятно» начинается с рабочих поселков, как бы нанизанных на ось развития. Это и есть фактор третий. Вдоль трассы Байкало-Амурской магистрали размещено около шестидесяти таких поселков — опорных пунктов. Одни существуют и сейчас, другие придется создать. Они начнутся с «десанта» палаток, первых домов, первых улиц. Пройдет несколько лет — и каждый из них станет городом, территорией «освоенного» типа, базой для новых отрядов, новых «десантов» в глубь пионерных пространств…

— Я — географ, — улыбнулся Космачев, — и наши термины мне, естественно, ближе: ресурсы, инфраструктура, ось развития… Но пионерство немыслимо и без четвертого фактора, который мне как раз и не хотелось бы сейчас назвать нашим термином «демографический потенциал». Да это было бы здесь и не совсем точно. Кто строит, сколько рабочих рук, каков возрастной индекс, сколько тех, у кого за плечами опыт подобных строек, — все это, конечно, имеет значение. Но такие вопросы, друзья мои, можно отнести и к любой другой стройке. А речь идет о БАМе, о пионерном предприятии невиданного масштаба. Такому пионерству наши индексы, коэффициенты тесны. Его параметры выше — героизм, энтузиазм, мужество! «Умение строить плюс жажда созидать» — вот какое определение, друзья мои, дал бы я фактору четвертому…

Автор монографии «Пионерное освоение тайги» придвинулся к нам и с живым, молодым интересом спросил:

— Ну что там, как там у них — в Звездном?!


В названии поселка определенно слышится связь с легендой наших дней — городком космонавтов. Но строители смотрят на вещи просто. Есть такое понятие в строительной тактике — звездный опорный пункт. Тут работы ведутся звездно, то есть расходясь лучами вширь или, наоборот, встречно, стремясь к опорному пункту.

Так было и здесь, на шестьдесят пятом километре трассы. Был выброшен «десант». Поставлены палатки, котлопункт, и, пока развертывалось обустройство, в тайгу ушли вальщики. Не одним, единым отрядом, не в один какой-нибудь «квадрат» тайги — двумя отрядами, разделившись надвое, на два прорабских участка. Один начинался от Звездного. Другой — от двадцать пятого, считая от нулевого пикета, километра, то есть от Лены, от моста, которым Магистраль перешагнет реку и пойдет на восток. Из этих двух точек — Звездного и Двадцать пятого — два лесных прораба пошли навстречу друг другу. Встреча была назначена в районе между сорок седьмым и сорок восьмым километрами.

Еще и поселка-то в сущности не было, когда они ушли в тайгу. Но это был уже рабочий пикет, первый пикет Магистрали! Здесь впервые на трассе тоненько взвыла пила, и могучее дерево, накренившись, пошло вниз и, гулко ухнув, ударилось оземь. Первое из тысяч и тысяч на пути Магистрали. Дороге нужно пробить дорогу.

2. КОРИДОР В ТАЙГЕ
— Как мы пойдем? — спросил он, сгребая со стола свои прорабские тетради и укладывая их в ровную стопку. — Можно берегом, Таюрой. Но это дольше. Просекой короче, но дорожка… — И он мотнул головой, озорно усмехнувшись. — Решайте, мне все равно. От мошки есть что-нибудь?

Он посмотрел на нас испытующе и с грубоватым дружелюбием сказал:

— Могу дать накомарники. С возвратом. Идет? Мне не жалко, но штук двадцать уже на сувениры растаскали. Тому дай, этому дай — корреспонденты, гости, для них это экзотика — накомарник, а у меня люди в лесу. — И он ушел за дощатую перегородку подсобки.

Вот и нам кое в чем выпало быть первыми: с сегодняшнего дня прораб Уласик одалживал накомарники гостям только под честное слово. Уласик вынес их, эти легкие полотняные белые шляпы с черной сеткой до плеч, и, пока мы надевали их, замкнул подсобку, предупредил мастера, что уходит в лес и будет к вечеру.

Мы спустились к Таюре, к подвесному мосту. Надо сказать, что в Звездном вообще можно либо спускаться, либо подниматься пологим или крутоватым косогором и мало где предоставляется возможность идти по прямой… Собирался дождь. Таюра была темна. С непривычки ли к подвесным сооружениям, то ли так оно и было на самом деле, но показалось нам, что мост этот через Тагору покряхтывает…

— Времянка, — усмехнулся Уласик. — Не совсем так сделали, на скорую руку… — Он показал вправо, вверх по реке. — Вон там будет железнодорожный, постоянный. Вон, где табор, геологи… Через Тагору — и дальше, в тайгу!..

Так пройдет здесь Магистраль. Так пойдут поезда: вынырнув из сопок, прогрохотав над поблескивающей рябью Тагоры, исчезнут в сомкнувшейся за последним вагоном тайге.

…Уласик шел впереди, как хозяин, да так оно и было: это его лес, его прорабский участок. Он шагал широко, коренастый, с коротко, по-мальчишески стриженой головой, в кирзовых сапогах, в потертом пиджачке, туго обхватившем плечи.

Мы знали о прорабе многое. Знали, что он давно, двенадцать лет уже, в «Ангарстрое», что Уласики вообще фамильно «повенчаны» с путями сообщения (два брата его водят электровозы на трассе Абакан — Тайшет), что он, Валерий Уласик, еще до техникума поработал и на изысканиях, и на путях, и даже побывал в бригадирах.

И вот сейчас по дороге он еще кое-что рассказал о себе. Несколько лет назад решил поступить в институт («Было такое. Держал в медицинский. Нравились люди в белых