Эльбрюс Нукитэ. Ттв.
Редкая профессия

Редкая профессия

Москва. Школа N ...4 Сегодня

Звонок зазвенел точно по расписанию. Я хотел встать из-за парты, но внутри все забулькало, перед глазами сверкали молнии - цветные и немного тошнило, словно объелся с папой гамбургеров, а потом переиграл в смартфон. Но только ничего такого я не помню. В голове лишь настойчиво плавали маленькие, но очень быстрые мысли-рыбки, они вспыхивали причудливыми фонариками, освещающими какое-нибудь слово и, тут же плыли дальше. Ну, вот, пожалуйста - капуцин. Кто бы мне еще объяснил, что это такое? Или еще одно - радиоканал, причем обязательно инфракрасный.

Ой! Я понял, почему не могу встать, потому что висел, в воздухе, без всякой сторонней помощи, примерно в метре от пола, который вдруг решил резко приблизиться. Прежде чем удариться, успел пару раз по-птичьи махнуть руками, но тяготение победило, запоздало, но больно.

Посмотрел вверх. Никакого логичного объяснения! Обычный белый потолок без крюков, петель и невидимых тросов, которые могли меня удерживать.

Так и лежал. В голове роились какие-то события, слишком фантастические, что бы их можно было принимать всерьез, мне и не хотелось их вспоминать и в тоже время, я знал, что надо, но пока боялся.

Под локтем валялся девчачий портфель, судя по розовому цвету, наклейкам в виде зверюшек и фей. Где портфель, там и жизнь. Почему бы не попытаться встать?

Это простое действие удалось мне не сразу, ноги дрожали, словно я час ходил гусиным шагом и вообще меня прошиб пот. Он выступил из всех пор и был зеленого цвета. Я зажмурил глаза, помотал головой, а когда открыл, кожа оказалась чистой и сухой. Что же происходит?

Класс оказался пустым. Ни единой живой души, за исключением меня. Куда все делись? Еще пятеро детей и Ля-ля-фа - так мы называли учительницу музыки, она сидела с нами на продленке. Вот рюкзаки Пашки и Макса, портфели Игоря, Вероники, Эльвиры, а их самих нет.

Наверно следовало поскорее выбраться из класса, но я не решался. За дверью находилась неизвестность, которая не пугала, она как бы требовала каких-то немедленных действий, а вот каких и самое главное понравится ли мне эта движуха, я не знал.

Выбрал компромисс: решил посмотреть в окно. Почему-то медленно, крадучись и пригнувшись, подошел к шторе, аккуратно выглянул из-под нее, одним глазком. Не знаю, насколько это помогло сохранить невидимость, но я открыл рот и стоял так не меньше пяти минут силясь понять происходящее.

Забор, окружавший нашу школу, куда-то делся, на его месте стояли танки, которые раньше мне приходилось видеть лишь на параде 9 мая, ну еще в кино. Они были красивые, раскрашенные в разноцветный камуфляж. От танков исходило какое-то злое веселье, мне представилась кошка за секунду до прыжка, за миг, до того момента, как ее коготки подомнут птичку.

Оружейные башни были направлены в сторону школы и, от этого мне стало зябко. Тело зачесалось, сразу во всех местах, захотелось, что бы черные провалы дул, смотрели куда угодно, но только не сюда.

Тут это и случилось. Раздался неприятный скрежет, как гвоздем по стеклу. Только гвоздь был размером с останкинскую телебашню. Танковые стволы принялись завязываться узелками, сплетаться змеями. Их корежило, мяло, изгибало, они ржавели на глазах, крошились мелкой пылью, текли словно вода, так что через минуту, не осталось ни одной машины, могущей стрелять.

Вокруг танков поднялась дикая суета, как сказал бы папа - пух не поднимайте. Но разные военные и полицейские не знали моего папу, поэтому страшно разволновались. Даже с высоты второго этажа, я слышал, как они ругались словами, которые мне знать еще рано.

Могло показаться, что виной бедлама стало мое желание, но это не правда! Я так не умею! Но тем, кто был внизу, ничего не докажешь! Все эти солдаты, полицейские, сотрудники МЧС и работники спецслужб, каким-то образом увидели меня, зафиксировали и решили, что я источник бед!

У кого-то не выдержали нервы. Раздался свист, осколки стекла брызнули острой крошкой, левой щеке стало мокро. Я провел пальцем по коже, красные капельки попали на рубашку. Мамочка! В меня стреляли!

- Не стрелять! - запоздало рявкнуло снизу в громкоговоритель. - Не стрелять, придурки!

Голова закружилась, я сел на пол, с чувством, что подпрыгнул до потолка. Обхватил руками колени и заплакал. Происходящее не укладывалось в мой детский мир, а мысли никак не складывались из мозаики в целую картину. Стало так одиноко. И тут забрезжил огонек надежды - родители!

Как же сразу не подумал! Надо позвонить маме и папе. Я на четвереньках пополз к своему рюкзаку, там должен быть мобильник! Родители большие, они разберутся. Папа сильный, он всех победит!

"Не надо!" - что-то рявкнуло в уши, стоило коснуться застежки рюкзака и по телу побежали снежинки, заползая под каждый кусочек кожи. "Нельзя!" - заголосил внутри хор из тысяч меня, рука одернулась, забежала пальцами за спину, пугливо затаилась.

Дверь беззвучно открылась, но я уловил незримое движение ветра. Все волосы, которые были на моем теле - вздыбились, я мгновенно очутился на потолке, упираясь в него ладонями и подошвами кед.

- Вот так номер, - раздался женский голос, в обертонах которого присутствовали кошачьи ноты. - У нас тут целый человек-паук. Не бойся Рад, я здесь, что бы помочь тебе. Спускайся.

Пальчик с длинным белым ногтем поманил меня, я разом все вспомнил. Капуцина одетого в мешковатый доспех, его речи о животных и технологиях, боль, вызванную информационным пакетом. Вместе с памятью ушел страх и пришла злость. Не такая, что заставляет идти на пулеметный дот, а холодная, выверенная, не дающая врагу ни единого шанса. Месть это блюдо, которое коты подают в тапки, я же больше чем кот буду! Утоните! А падать все равно больно!

***

Москва. Школа N.. . 4 Вчера

В рюкзаке сидел Крысюн, пока еще спокойно, пару раз краешек любопытного носа высовывался, что бы уловить запахи, но я пальцем загонял его обратно.

Крысюн мой питомец, лысая розовая крыска породы "Дамбо", такая круглоухая и смешная на вид. Зато зубки у него совсем не смешные, работают со скоростью циркулярной пилы. Мои руки постоянно в мелких и не очень порезах, но я все равно его люблю. У ребенка должна быть живность, что бы прививать навык заботы, который пригодится во взрослой жизни. Это я по телевизору слышал.

Ля-ля-фа