жидкость в специальные баллончики. Это чтобы присосаться, а когда надо оторваться от скалы, подает жидкость в ножки.
Проверяю этот хитрый механизм на прилепившейся к скале звезде. Тяну ее одной рукой — куда там! Будто прибита гвоздями. Потянул двумя. Оторвал. А ножек-то чуть больше половины осталось у звезды. Остальные на скале. Выходит, оторвал я не звезду от скалы, а ножки ее. Но и тут я не открыл Америки. Биологи давно рассчитали, что каждая ножка у звезды способна удерживаться с усилием до тридцати граммов, а так как у звезды ножек около ста пятидесяти, то суммарное их усилие может достигать 4,5 кг. Но таким свойством обладает широко распространенная небольшая звезда Asterias. Что же говорить о той, что распространена в Тихом океане, от берегов Калифорнии до Алеутских островов! Она из семейства Астериидных, но в диаметре достигает восьмидесяти сантиметров. Именуют ее Пикноподией. У этой звезды более 15 тыс. ножек, значит, она может удерживаться с усилием до 45 кг. Кстати, ученые назвали эти ножки весьма замысловато — амбулакральными.
Пока я изучал ножки, моя «подопытная» звезда шагала в прежнем направлении и за это время продвинулась на довольно солидное расстояние. Ее непарный луч был точно направлен на участок с гребешком и ежами. Звезда ползла, непрерывно приподнимая кончик этого луча, чуть поводя им в сторону, будто что-то искала. Это она «включила» свое осязание, у звезды оно очень сильно развито. Осязает звезда с помощью самой крайней амбулакральной ножки, расположенной на непарном луче. Только эта ножка лишена способности присасываться. Говорят, такие ножки есть и у соседних лучей.
А вот зрение у нее некудышное. Глаза есть, природа наделила ее этим. Только она почти ничего не видит. Тогда зачем же ей такие глаза? Оказывается, нужны, звезда ощущает свет, его яркость. И эта функция выполняется одновременно с осязанием, потому что глаза у звезды расположены на тех же амбулакральных ножках, что без присосок. Оказывается, морская звезда боится света, но и темноты ей не надо. Ей подавай сумерки. Видно, так уж устроено это животное, которое прошло эволюцию в течение 400 млн. лет.
В моем распоряжении было еще несколько минут, так как «подопытной» осталось ползти до гребешка с ежами около метра, и я решил понаблюдать за другими звездами. Обратил внимание на звезду с темно-фиолетовой окраской. Она была значительно меньше первой, да и лучи покороче, но мясистее, вроде бы упитаннее. Вскоре я определил, что и она движется к той же площадке. Через пару минут курсы обеих звезд сошлись, и они наскочили друг на друга, вернее, нежно соприкоснулись. Но что это? Они не уступали друг другу дорогу, и моя первая «подопытная» стала медленно, едва заметно вползать на ту, что поменьше. Я без труда заметил, как она присосалась ножками одного луча к лучу меньшей, оттягивая его в том же замедленном темпе в сторону. На луче малой звезды появилась трещина, и вскоре он оказался оторванным. Признаться, я так и не понял, что произошло: то ли моя «подопытная» оторвала луч, то ли малая звезда, поняв безвыходность своего положения, сама рассталась со своим лучом — такое, говорят, у них бывает. Как бы там ни было, луч оказался оторванным и валялся в стороне. Пока я размышлял, что к чему, «подопытная» успела сползти с малой, очевидно считая, что не уступившая дорогу звезда достаточно наказана, и продолжила свой прежний путь к участку с гребешком. А малая звезда, получив травму, поползла обратно. И поползла она, не развернувшись в обратную сторону, — для такого маневра звезде надо было бы потратить немало времени. Она только выставила один из уцелевших лучей, ведь на каждом есть органы обоняния.
Но где оторванный луч? Куда он подевался? Ищу и нахожу его в зарослях водорослей. Кто же успел его туда перенести? Удивляюсь и смотрю на него, не отрывая глаз. Оказывается, луч движется сам, хотя и очень медленно. Перемещают его те же амбулакральные ножки. Вспоминаю, что это обычная регенерация конечностей. Из луча вырастает новая пятиконечная звезда. У пострадавшей же звезды отрастет другой луч.
Что же получается? Подерутся вот так звезды между собой, оторвут друг у друга лучи, а из них вырастут новые звезды. Значит, чем больше драк, тем больше звезд. Парадоксально, но факт. Мало того, есть вид звезд, которые для размножения просто отделяют свои лучи без всяких драк.
Ну наконец моя «подопытная» добралась до гребешка. Подняла один луч и медленно опустила его на створку. Гребешок резко щелкнул створками, попытался отпрыгнуть от звезды с помощью выталкивав мой им струи, но опоздал. Звезда успела присосаться к верхней створке, и он повалился на бок. Хищница рывками (видно, спешила полакомиться нежным мясом моллюска) запускала другой луч под гребешок, чтобы открыть створки. Но я не выдержал, поспешил на помощь гребешку, Оторвал звезду от него и положил ее в метре от спасенного. Звезда, видимо, ничего не поняла и снова поползла к гребешку. Тот все-таки «выстрелил» и исчез в бирюзе подводного царства. Звезда, чуть изменив курс, направилась к ближайшему морскому ежу. Тихо подползла и сразу стала подсовывать под него один луч. Его она зарывала в песок, на котором лежал еж. Тот все же почувствовал неладное и угрожающе зашевелил своими длинными иглами, но опоздал. Хитрющая звезда подсунула под него луч, и бедняга, перевернувшись, скатился с холмика. Воинственно шевелящиеся иглы воткнулись в песок, и еж оказался совершенно беспомощным. Звезда, не торопясь, вползла на него, поднялась на кончики лучей и прижалась к тыльной стороне жертвы. Хищнице опять не повезло: я поднял ее с ежом, пока она не успела втиснуть свой ненасытный желудок в рот ежа, чтобы высосать все его внутренности. Так она обычно поступает со своей жертвой.
«Не звезда, а подводная разбойница!» негодовал я, отпуская на волю ежа и засовывая в сумку звезду так, чтобы спесь с нее сбить. Потом я ее выпущу. Всплываю с ней на поверхность и думаю, что вот так они, эти красавицы, не спеша поедают не только морских ежей и моллюсков, но и крабов, трепангов, всяких рачков и даже своих собратьев звезд. Добрались они, видно, и до австралийских кораллов.
Евгений Попов