— Да, вот только у них ничего не получилось. Так что от этой безделушки нет пользы.
— Да, от неё нет пользы. — согласился маг. — Ровно до того момента пока клинок не обмакнут в яд грифона.
Кэролайн вздрогнула.
— Ч-что? Как ты?…
— Узнал? Достал яд? — удовлетворённый реакцией блондинки, подсказал вопрос Сайлас. — Ооооо, поверь это было очень сложно. Но оказывается, что на Олимпе у тебя сохранилась парочка врагов, что жаждут твоей смерти. Так что, в принципе, я ничего толком не сделал.
— Я убью тебя. — зло выплюнула чаровница.
— Давай. Подойди ближе и я отправлю тебя в долгий сон, вонзив этот клинок в твою грудь по самую рукоятку.
Переместившись к магу на скорости даже больше, чем у первородных, девушка попыталась отнять то, что представляет для неё огромную угрозу. Но шатен перехватил её руку и сломал её. Блондинка сдавленно зашипела от боли, и другой рукой откинула его, выигрывая время для регенерации. Встав, мужчина поудобнее перехватил оружие и в секунду оказался возле девушки. Схватив её одной рукой за шею, и прижав спиной к своей груди, он направил клинок прямо к её сердцу. Вовремя среагировав, Кэролайн перехватила его руку и вывернула так, что у парня образовался открытый перелом, а клинок звонко ударился о пол. Развернувшись к врагу лицом, девушка резко схватила его за волосы и ударила головой об колено, поставила на колени и свернула шею.
Приводя по не многу дыхание в порядок, она взглядом пыталась зацепиться за место куда укатился, в пылу драки, клинок. И вот, наконец, найдя его, она двинулась в сторону противоположную от мага, но, как и в случае с дверью, не дойдя до него одного метра, она почувствовала как в её тело проникает что-то острое и большое. И вот теперь-то она рухнула на колени.
— Бьёшь девушку в спину? Не слишком мужской поступок. — прокомментировала она.
— На войне все средства хороши. — ответил ей парень и подобрал клинок. — Пока ты будешь спать, подумай тысячу раз о том, как бы всё было, помоги ты мне, а не устраивай никому не нужный мордобой.
Сайлас провёл кончиком клинка по лицу блондинки, очерчивая алые губы.
— Ты даже не представляешь как я мечтал увидеть в живую твоё лицо во время заточения. — вдруг решился на откровения парень. — Как я мечтал вновь прикоснуться к твоим сладким губам. Обласкать каждую черточку твоего лица, твоего тела. Как тогда в наш первый раз, в ночь перед мабоном**. Я мечтал вновь ощутить твоё хрупкое, податливое тело под собой. И каждый раз проникая в тебя, доводить до исступления, пока ты не начнёшь кричать моё имя, умоляя не останавливаться. — девушка слушала всё это чуть приоткрыв рот.
Да они были больше, чем лучшими друзьями. Больше, чем враги. Они были любовниками. Нет, они не любили друг друга, как Сайлас любит Амару. Как Кэролайн проникается чувствами к Клаусу. У них была своя любовь. Ненормальная, сумасшедшая, безумная. И о ней никто, ни одна живая душа не знала. А все, кто приближался к разгадке их тайны, оказались (и оказываются) мертвы.
— Вот только жаль, что в место этого нас ждёт вечность разлуки. — закончил парень.
Скидывая с себя оцепенение, что накрыло её от слов шатена, Кэролайн при помощи магии вынула из спины часть вешалки, и воспользовавшись непредусмотрительностью мага, резко повалил его на пол, сев сверху. Слабое мание ладонью, и фиолетовое облако переносит клинок в её руки.
— Знаешь, мне всегда было интересно… Если меня этот клинок с ядом грифона обращает в камень. То что будет с тобой? Может проверим? — предложила чаровница, вертя в руках оружие.
— Не думаю, что у тебя что-то получится. — хмыкнул парень. — Я пришёл сюда, чтобы отправить тебя в бессрочный сон. И я привык добиваться своих целей.
Вырвав клинок из рук де Ла Мор, он схватил её за голову и резко ударил об свою. И воспользовавшись секундным замешательством соперницы, поменял их позиции, оказываясь сверху.
— Ну что ж, думаю, пора прощаться, Кэрри. — упирая клинок в грудь девушки, прямо напротив сердца, произнёс бессмертный и посмотрел на свою жертву.
Сделав тем самым самую большую ошибку в своей жизни.
Глаза цвета чистейшего утреннего неба, смотрели на него с презрением. Но в чёрных зрачках, несмотря на всю холодность и отчуждённость, полыхали искры желания вперемешку с безумием, которое у них одно на двоих. И только сейчас до мага дошло в каком положении они находятся. Он чувствует её тело под собой. Столь желанное прекрасное тело, что не сравнится ни с чьим другим. Её кожа становится горячее, показывая, что хотя она и понимает всю абсурдность ситуации, она не может противиться тому, ЧТО их связывает.
Кэролайн поднимает руку и в неуверенном жесте касается его щеки, слегка поглаживая. Её пальцы подрагивают, выдавая то, что просто нахождение сейчас рядом с ним, уже заставляет её изнемогать от желания.
— Ну давай же, поцелуй меня… Или убей. Хотя мы оба знаем, что ты способен лишь на первое.
И для мага эти слова, как спусковой крючок. Он откидывает причину их потасовки куда-то в угол, и тянется к губам “подруги”, захватывая их в свой плен. Она со всей охотностью и желанием отвечает на столь грубое прикосновение, которое граничит с нежностью. Его ладони странствуют по её телу, желая насытится даже такими мимолётными прикосновениями. Кэролайн, которой уже порядком надоело валяться на полу, резко оттолкнула шатена, и взяв ситуацию под свой контроль, прижала его к ближайшей стенке, стаскивая с него куртку и разрывая рубашку в клочья. Горячими поцелуями она проделала путь от подбородка до его груди, позволяя мужчине стянуть с себя верхнюю часть одежды.
Щелчок пальцев, и фиолетовое облако переносит их на второй этаж. Не разбирая дороги, они с грохотом врываются в одну из многочисленных комнат поместья, оба занятые лишь мыслями о том, как избавить друг друга от лишней одежды. Кэролайн немного отстраняется от шатена дрожащими пальцами, пытаясь справиться с ремнём, удерживающим джинсы на своём владельце. В конце концов, колдуну надоедает это промедление, и он помогает чаровнице с пряжкой. Секунда, и вот они уже расположились на большой кровати. Покусывая и оттягивая тонкую кожу девушки, изредка оставляя еле заметные засосы, он спускался все ниже и ниже, срывая с губ хрупкой на вид блондинки громкие стоны. Заставив своими ласками ее прогнуться, Сайлас