- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (4) »
Виталий Астапенков ЭТЮД В ОСЕННИХ ЛИСТЬЯХ
Осень зябкая, поздняя…
Света шла, разбрасывая острыми носками светлых сапожек золотисто-багряный ворох не успевших ещё слежаться листьев; позади оставались две неглубокие влажные бороздки, чуть взъерошенные по краям. «Я как ледокол, — подумала Света, оглянувшись и с удовольствием вдыхая ни с чем несравнимый прелый аромат осени. — Или листвокол». Она представила, как слой палой листвы прорезают борозды оставленных следов, разделяя его неравномерными жёлто-красными островками. А падающие до сих пор сверху высохшие листики ушедшего лета ветерок, разделённый мрачновато-голыми ветвями на небольшие смерчики, скручивает в протянувшуюся к небу листоверть. Будто прорастая вверх шелестящим круговоротом, в центре которого на миг выткалось и пропало лицо молодой озорной женщины с растрепанным ворохом красных волос. Света засмеялась и помахала ей рукой. И ойкнула: шаловливый ветерок прилепил на нос пропитанный тёмным багрянцем большущий кленовый лист. Ответный подарок Осени. Она расстегнула куртку и, поёживаясь в свежести осеннего утра, спрятала лист во внутренний карман; тот как раз оказался впору. «Будь серьёзней», — сказала она себе. Осень зябкая, поздняя… Стихи не складывались. «И зачем я решила их писать? — мрачно подумала Света. — Да ещё в парк с утра пораньше отправилась за вдохновением. Лучше б выспалась в выходной!» Просто вчера вечером, поднявшись по крутому проулку к своему дому, Света оглянулась и замерла. Протянувшиеся вдоль узкого — на ширину одного автомобиля, не больше, полотна дороги два ряда высоких берёз вдруг высветили лучи прохладного солнца, обливая золотым каждый лист. И ни людей, ни машин, ни малейшего дуновения в застывшей картине. Такое иногда случается и в больших городах. Лишь отчеканенная золотом аллея, на чьём фоне терялись окружающие невысокие дома, манящая своим желтоватым таинством в осень. Свете до боли захотелось шагнуть назад, пройтись под золотыми ветвями, сохранить подольше ощущение зыбкой хрупкости мазков этого нереально-красивого полотна увядания. В голове зазвучали тихонько слова:Круг золотисто-багряный — осени листоверть.
Запах у осени пряный, влажный, обычно, заметь.
Стрелы времени разят быстро,
И не стой у них на пути.
Один выстрел — и в парке чисто:
Облетают с деревьев листы.
Золотым листопадом рухнут —
Грохнет дробь подступившей зимы.
Сердце Осени в моих чувствах
Равнозначно сердцу Весны.
И Весна и Лето ярче,
А Зима к тому же длинней.
Ну и что? Красота не меньше
Приглушённых осенних теней.
Смутно-серыми пятнами-листьями
Прорастёт сквозь туман с утра
Парк, и ветви деревьев кистями
Расшвыряют цветы серебра.
Постепенно нальются золотом,
Отчеканятся солнцем-резцом,
Окружающий мир вспыхнет цветом,
Как всё созданное Творцом.
Позже грустная серость осени
Захлестнёт всё и вдаль и вширь,
Но не долго. Зима подбросит
Снега пригоршни — белую быль.
Этюд в северных ветрах
Кто-нибудь когда-нибудь вешал календарь с часами на ёлку? Вечером, в лесу, зимой. И трезвый. «Наверное, я первая», — подумала Света. Она отошла на пару шагов назад по скрипучему насту и ойкнула, провалившись по колени в снег. В густеющем сумраке на большом картонном прямоугольнике, к которому снизу крепились витой пружиной листы календарной сетки, выделялся белый круг циферблата с чёрными усами-стрелками. Только часовой и минутной, секундной не было. Они казались застывшими, и было непонятно: идут часы или нет. Света прислушалась. В хрустящей морозом тишине едва-едва различался тоненькое чавканье — «чвак-чвак». «Работает!» — она повеселела. Календарь она несла друзьям в посёлок, где они собрались встречать Новый год, но потянуло посмотреть, как будет выглядеть напечатанная зимняя тематика в обрамлении сказочного живого леса. Выглядела она неплохо, надо сказать. Со стороны посёлка, с севера, из-за большой ёлки выскользнула струйка- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (4) »