- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (18) »
Всеволод Алферов КНЯЗЬ МИРА
Уже немного Мне говорить с вами; ибо идет князь мира сего, и во Мне не имеет ничего.Ин. 14:30
Дело о провалившемся сквозь землю
— Петер Стелик, вы признаетесь виновным… — голос судьи трещал, как засохшее дерево. Да-да, превышение самообороны и тяжкие телесные. По правде, Алеш заранее знал, что скажет судья. Зря он сюда сунулся. Гнилое дело, с самого начала было ясно, что на парня повесят всех собак. Но полицейский надеялся. Вот и все. Стук молотка. — Тихо! У вас есть право на последнее слово. Постарайтесь им не злоупотреблять. В кресле с высокой спинкой судья Млынар казался крохотным. А он постарел, подумал Алеш. В последний раз полицейский захаживал в суд лет пять назад. С тех пор на одутловатом лице выступил румянец, изобличающий пьющего человека. Когда старик говорил, Алеш не мог смотреть судье в глаза, вместо этого он разглядывал нос Млынара, с ярко-алыми прожилками. А парень ничего так. Молодцом держится! Подсудимый встал. Он казался изможденным и не очень здоровым. Ну точно — вечно голодный студент. Худой, бледный, слишком короткие рукава висели сантиметра на два выше запястий. Парень хрустнул пальцами. Спросил: — Это окончательный вердикт? Вы хорошо подумали? Холодно спросил. Кто отправляется за решетку — обычно так не говорит. Со своей скамьи поднялся прокурор Кужел. — Будь ты пограмотней, малец, знал бы, что вердикт всегда окончательный. Может, адвокат пойдет в Верховный суд? — он бросил взгляд на серого человечка, муниципального адвоката. — Нет. Конечно, нет… Поберегись, парень! Чего доброго, добавим неуважение к суду и неповиновение власти. — Я понял. Черт! Не так, не так ведут себя приговоренные. — Последнее слово, молодой человек, — напомнил Млынар. — Если сказать нечего, не тратьте наше время. Господи, как душно и как много народу! Зачем, ну зачем он сюда пришел? Теперь Алеш дорого бы дал, чтобы этого не видеть. Он скользил взглядом по лицам и потому прослушал, как парень начал. — …четыре часа, — а голос все-таки дрожит. Да, обдает холодом, но и дрожит от страха. — Судья Владко Млынар, прокурор Тибор Кужел и пострадавший. У вас есть двадцать четыре часа, чтобы проститься с близкими и закончить дела. Я… Парень запнулся. В зале кто-то негромко кашлянул. Наконец, Петер закончил: — Нет, это все. Я все сказал. Спасибо, ваша честь. — Вот как? Ну-ну, — Млынар сухо хохотнул. А потом парень исчез. Вот так, буднично. Вздох или два в зале царила тишина, затем раздался крик. Охранник гремел ключами, отпирая клетку подсудимого. Стучал молоток. Вопль все тянулся, отражался от дубовых панелей, вибрировал под потолком. Алеш вскочил и впился взглядом в пустоту. Да все вскочили! Полицейский читал о побегах со скамьи подсудимых. Помнил, как застрелили Матуса Бешеного — аккурат в судебном дворе, после зачитки приговора. Но чтобы… В зале как будто похолодало. Спинной мозг внутри позвоночника точно залили льдом. Прокурор пучил глаза. Судья вцепился в молоток и со всей дури колотил, словно это вернет ему подсудимого. Крик все звучал, ввинчиваясь в мозг. Охранник наконец вломился в клетку и теперь хватал пустой воздух. Он что, надеется, что Петер стал невидимым? Как будто одна чертовщина лучше другой. Посреди гама и грохота Алеш опустился обратно на скамью. И без него есть, кому вопить и толкаться. Закурить бы, но кто же курит в казенном месте? Полицейский просто сложил на груди руки и закрыл глаза.Гнилое дело. С самого начала так было. Начиналось все просто. В двадцать два четырнадцать, девятого октября, Ивка Михалык, девятнадцати лет, спешила домой и шла напрямик: не освещенной улицей, а пустырем вдоль Кельминского водохранилища. Ну что ей стоило потратить пять минут? В трехстах метрах — ухоженный сквер и кованные фонари. В двухстах — охраняемый небоскреб, увенчанный шипастой короной. Но если богачей Даница в чем и не упрекнешь, так это в чувстве вкуса. Они же сами из трущоб, просто не видят, посреди чего возводят небоскребы. За жестяным забором лепятся брошенные развалюхи. Над старым асфальтом вдоль кромки воды — ни одного фонаря. Ивка рискнула пойти этой самой дорожкой… Где и столкнулась с Паволом Глинкой, ранее дважды задержанным за пьяные драки. Гражданин Глинка пытался совершить сексуальное насилие, но не успел — на тропке вслед за Ивкой шел гражданин Стелик, который отметелил хулигана на чем свет стоит. Девушка не пострадала, а гражданин Глинка загремел в госпиталь. Все просто. Все было просто, пока Алешу не напомнили, что выборы городского головы через два месяца. — Прокурор хочет закрыть дело так, а не иначе. Было часов десять вечера, и полковник плеснул себе коньяку, но Алешу не предложил. — Сынок, он выбрал семнадцать папок и хочет все подать в суд. Я знаю, что ты скажешь. Но сам пойми: выборы, Лука вот переизбирается… нам нужно показать статистику. Ну да, конечно. Прокурор — школьный друг городского головы. — Но это бред! Пусть подает на Глинку. — Заявление написал Глинка, а не Стелик. У него отбиты почки и сломаны пять ребер. Ну хватит, сынок! Твой крестоносец сам хорош, его будут судить, и я скажу — за дело. А ты мой лучший меч правосудия, вот что. И для тебя полно работы. — Вы сами-то довольны этим делом? — Скачу в восторге! — полковник хватил ладонью по столу. Он наставил на Алеша палец и тихо отчетливо произнес: — И ты, сынок, будешь доволен. Если хочешь сидеть здесь, а не ходить в патруль где-нибудь в Будынской дельнице. Гнилое дело. А как все просто начиналось… Дверь бесшумно отворилась, и Алеш оторвал взгляд от бумаг. — А я все знаю, — Ришо, напарник, тихо прикрыл створку и подпер ее спиной. — Побег из зала суда, да? Парни болтают, что ему помогли. Был человек в зале. Вот как с Бешеным, только того застрелили, а этому помогли бежать. — Если бы! — Так а что было-то, расскажешь? По радио побег, но как? Как же ему рассказывать? Что подсудимый растворился в воздухе… да нет же, бред. Вон и по радио побег, а ведь в зале сидели «Денник» и «Новый час». Алеш не помнил, снимали они или только записывали. Вернее всего — скучали. Дело-то ерундовое, даже заметку не склепаешь. Он набрал в грудь воздуха, когда Ришо выпалил: — Потом, все потом! Сейчас тебя хочет видеть полковник. — Чтоб он… — Ты задолжал рассказ! — Ришо посторонился, пропуская напарника в коридор. — Ты обещал, попробуй только забыть. Черта с два я тебе обещал. Алеш уже стучал в соседнюю конторскую дверь.
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (18) »