— Хорошо, — Аджах вздохнул, словно то было решение о жизни и смерти. Может, так оно и было? Тамес отогнал непрошеную мысль. — Ты войдешь в Логово на рассвете. Я провожу тебя.
Он встал, и складки одежд распрямились, словно высеченные резцом скульптора. Он казался почти величественным — как поверженный властитель или мученик за веру.
— Хорошенько выспись перед встречей с Владыкой Снов. Как бы странно это ни звучало, — усмехнулся жрец. — Наверху комната для гостей, а к утру за тобой придут.
В теплом свете на его лице не читалось неприязни. Ученый мог поклясться, что оно выражает лишь печаль и покорность судьбе. А еще он мог поклясться, что самая сложная часть его паломничества — только началась.
— Иди за мной след в след, — предупредил жрец, для большего эффекта подняв руку. Перед ними лежал зал, освещенный сотнями лампад, но блеклый свет едва разгонял мглу. По полу струился туман — должно быть, тот, что дурманил разум входящим в Логово. Тонкие красные колонны поднимались из него и терялись в дыму от курившихся на жаровнях листьев ралха. — Расставили ловушки? — хмыкнул ученый. — Этот туман поднимается из Логова, — подтвердил догадку Аджах. — В полу провалы. Не зная дороги, сломать шею легче легкого. Спал Тамес плохо, остаток ночи блуждая по незнакомым улицам, преследуемый карликами и нищими — и проснулся вялый, с тяжелой головой и злой на себя за эту слабость. Срывать раздражение на жреце было глупо. Но как он ни старался, оно все же прорывалось язвительными нотками. Вот как сейчас. — Неудивительно, что к владыке ходят все меньше! — Храму Дритана и не нужны толпы, — спокойно ответил жрец. — Мы сами решаем, кого впускать в Логово, и сами провожаем гостей. На взгляд Тамеса, это смахивало на дешевый театр, из тех, что разыгрывают бродяги-неджети на праздник урожая — но на сей раз он смолчал. — Мы сейчас под Бычьим утесом, — прокомментировал жрец. — А прямо над нами ложа торговцев. — Как высоко? — Довольно высоко, — Аджах обернулся. На его губах играла улыбка. — Дом очень велик. Даже дийярцы не помнят его размеров. А ведь они все это строили. «Производишь впечатление?» — подумал Тамес. Нужно отдать должное, жрецу это удавалось… Храм давил на ученого. Он сам не знал, в чем дело — будто тяжелый взгляд наблюдал за ним, не отрываясь. Туман казался удушливым. Колонны — слишком хрупкими, готовыми подломиться, обрушив свод. Все в этом месте… нет, не говорило — кричало, что лучше бы ему убраться. — Что меня… ждет? Внизу? — чтобы отвлечься, спросил Тамес. — Есть какие-то правила в Логове? Что-то, что нужно… или что нельзя делать? — Ничего, — заверил жрец. — Ты идешь к богу, он все решит за нас. Но если хочешь наставления — не стоит кричать в туман богохульства. Он вновь был насмешлив и самоуверен, от вчерашней покорности не осталось следа. Это тоже действовало на нервы — ученый не понимал, с кем имеет дело. «А речи их полны лжи и видений»… — Вот и пришли. Они остановились у грубо вытесанной каменной лестницы, ведущей вниз — и скрывавшейся в тумане через десяток ступеней. Лишь сейчас Тамес отметил, как здесь тихо. Ни эха, ни движений воздуха. Внизу же было и того тише: густая ватная мгла пожирала звук, свет и самый воздух. — Внизу находится сеть пещер, — начал объяснять Аджах. — Как спустишься, просто иди вперед. Старайся не сворачивать, там легко заблудиться. Просто иди, иди… всегда вперед. Все паломники говорят, что через час-другой владыка явится сам. — Как мне вернуться? — Владыка выведет тебя. Вход всегда находится за пару минут, сколько бы ты ни шел до этого. От перспективы потеряться в голодном мареве по коже побежали мурашки. Тамес повел плечами, прогоняя холодок меж лопаток. — В крайнем случае мы спускаемся в Логово через сутки, — закончил жрец. — Мы найдем тебя. Но за сотни лет это пришлось делать всего дважды. Ученый решил бы, что слуги владыки хотят от него избавиться — если бы не читал то же самое в воспоминаниях. Туманные или нет, эти указания оставались неизменными уже столетия. Что, впрочем, не делало их понятней для рационалиста. — А свет? — спросил Тамес. С раздражением, он отметил, как испуганно звучит его голос. — Не понадобится, — отрезал Аджах. — В тумане довольно светло. Ты сам увидишь… Он понял, как неубедительно звучат его слова, поскольку сразу добавил: — На худой конец, ты всегда можешь вернуться. Пока не встретишь владыку, вход еще нужно поискать. Но никуда не сворачивай — и ты его найдешь. — Хорошо… Тамес понял, что чем больше расспросов, тем меньше ему хочется идти в Логово. Пора собраться с силами и шагнуть вниз. Таящееся под храмом не становилось краше, но толочься у дверей было бы еще хуже. Так он и поступил. — Помни: никуда не сворачивай, — вслед ему сказал жрец. Ученый не ответил. С этой минуты и пока он не выйдет на поверхность, храм и слуги владыки — меньшая из его забот. Совсем скоро Логово это подтвердило: обернувшись через минуту, Тамес не увидел ни Аджаха, ни начала лестницы. Теперь, когда ученый был один, он полез за пазуху и выудил на свет тряпичную маску, набитую изнутри сухими травами. Дома, в столице — он потратил месяц, ставя опыты с формой и подбирая действенный состав. Плотная ткань закрыла нижнюю часть лица, в ноздри ударил резкий травяной запах. Теперь он был похож на сказочного уродца — но полегчало сразу. Может, Тамес и бессилен против туманов Логова, но туман в мыслях отступил. Касаясь рукой стены и нащупывая ступеньки, ученый начал медленно спускаться. Лестница петляла, резко поворачивала, выписывала немыслимые спирали — точно сбивая с толку. Неизвестно, кто и когда ее вырубил — наверное, задолго до того, как появился Дом — но он рассчитывал запутать паломников. Тамес быстро потерял счет поворотам и утратил чувство направления. Оставалось спускаться и шаг за шагом считать ступени. После сотой ученый забросил это бестолковое занятие. И почти сразу лестница обманула его. Как и все в этом проклятом месте! Обнаружив под ногой пустоту, Тамес потерял равновесие и упал ничком. Маска помогла ему не расквасить нос, но ученый больно расшиб колени, и сухая веточка впилась в лицо. Чертыхаясь и проклиная свою неуклюжесть и строителей Логова, он поднялся на колени. Туман был почти живым. Он не просто окружал ученого — он клубился и двигался, принимая размытые, будто бы знакомые формы. Как и говорил жрец, сверху сочился свет, так что сказать «не видно ни зги» все же нельзя… Просто все стало
— Иди за мной след в след, — предупредил жрец, для большего эффекта подняв руку. Перед ними лежал зал, освещенный сотнями лампад, но блеклый свет едва разгонял мглу. По полу струился туман — должно быть, тот, что дурманил разум входящим в Логово. Тонкие красные колонны поднимались из него и терялись в дыму от курившихся на жаровнях листьев ралха. — Расставили ловушки? — хмыкнул ученый. — Этот туман поднимается из Логова, — подтвердил догадку Аджах. — В полу провалы. Не зная дороги, сломать шею легче легкого. Спал Тамес плохо, остаток ночи блуждая по незнакомым улицам, преследуемый карликами и нищими — и проснулся вялый, с тяжелой головой и злой на себя за эту слабость. Срывать раздражение на жреце было глупо. Но как он ни старался, оно все же прорывалось язвительными нотками. Вот как сейчас. — Неудивительно, что к владыке ходят все меньше! — Храму Дритана и не нужны толпы, — спокойно ответил жрец. — Мы сами решаем, кого впускать в Логово, и сами провожаем гостей. На взгляд Тамеса, это смахивало на дешевый театр, из тех, что разыгрывают бродяги-неджети на праздник урожая — но на сей раз он смолчал. — Мы сейчас под Бычьим утесом, — прокомментировал жрец. — А прямо над нами ложа торговцев. — Как высоко? — Довольно высоко, — Аджах обернулся. На его губах играла улыбка. — Дом очень велик. Даже дийярцы не помнят его размеров. А ведь они все это строили. «Производишь впечатление?» — подумал Тамес. Нужно отдать должное, жрецу это удавалось… Храм давил на ученого. Он сам не знал, в чем дело — будто тяжелый взгляд наблюдал за ним, не отрываясь. Туман казался удушливым. Колонны — слишком хрупкими, готовыми подломиться, обрушив свод. Все в этом месте… нет, не говорило — кричало, что лучше бы ему убраться. — Что меня… ждет? Внизу? — чтобы отвлечься, спросил Тамес. — Есть какие-то правила в Логове? Что-то, что нужно… или что нельзя делать? — Ничего, — заверил жрец. — Ты идешь к богу, он все решит за нас. Но если хочешь наставления — не стоит кричать в туман богохульства. Он вновь был насмешлив и самоуверен, от вчерашней покорности не осталось следа. Это тоже действовало на нервы — ученый не понимал, с кем имеет дело. «А речи их полны лжи и видений»… — Вот и пришли. Они остановились у грубо вытесанной каменной лестницы, ведущей вниз — и скрывавшейся в тумане через десяток ступеней. Лишь сейчас Тамес отметил, как здесь тихо. Ни эха, ни движений воздуха. Внизу же было и того тише: густая ватная мгла пожирала звук, свет и самый воздух. — Внизу находится сеть пещер, — начал объяснять Аджах. — Как спустишься, просто иди вперед. Старайся не сворачивать, там легко заблудиться. Просто иди, иди… всегда вперед. Все паломники говорят, что через час-другой владыка явится сам. — Как мне вернуться? — Владыка выведет тебя. Вход всегда находится за пару минут, сколько бы ты ни шел до этого. От перспективы потеряться в голодном мареве по коже побежали мурашки. Тамес повел плечами, прогоняя холодок меж лопаток. — В крайнем случае мы спускаемся в Логово через сутки, — закончил жрец. — Мы найдем тебя. Но за сотни лет это пришлось делать всего дважды. Ученый решил бы, что слуги владыки хотят от него избавиться — если бы не читал то же самое в воспоминаниях. Туманные или нет, эти указания оставались неизменными уже столетия. Что, впрочем, не делало их понятней для рационалиста. — А свет? — спросил Тамес. С раздражением, он отметил, как испуганно звучит его голос. — Не понадобится, — отрезал Аджах. — В тумане довольно светло. Ты сам увидишь… Он понял, как неубедительно звучат его слова, поскольку сразу добавил: — На худой конец, ты всегда можешь вернуться. Пока не встретишь владыку, вход еще нужно поискать. Но никуда не сворачивай — и ты его найдешь. — Хорошо… Тамес понял, что чем больше расспросов, тем меньше ему хочется идти в Логово. Пора собраться с силами и шагнуть вниз. Таящееся под храмом не становилось краше, но толочься у дверей было бы еще хуже. Так он и поступил. — Помни: никуда не сворачивай, — вслед ему сказал жрец. Ученый не ответил. С этой минуты и пока он не выйдет на поверхность, храм и слуги владыки — меньшая из его забот. Совсем скоро Логово это подтвердило: обернувшись через минуту, Тамес не увидел ни Аджаха, ни начала лестницы. Теперь, когда ученый был один, он полез за пазуху и выудил на свет тряпичную маску, набитую изнутри сухими травами. Дома, в столице — он потратил месяц, ставя опыты с формой и подбирая действенный состав. Плотная ткань закрыла нижнюю часть лица, в ноздри ударил резкий травяной запах. Теперь он был похож на сказочного уродца — но полегчало сразу. Может, Тамес и бессилен против туманов Логова, но туман в мыслях отступил. Касаясь рукой стены и нащупывая ступеньки, ученый начал медленно спускаться. Лестница петляла, резко поворачивала, выписывала немыслимые спирали — точно сбивая с толку. Неизвестно, кто и когда ее вырубил — наверное, задолго до того, как появился Дом — но он рассчитывал запутать паломников. Тамес быстро потерял счет поворотам и утратил чувство направления. Оставалось спускаться и шаг за шагом считать ступени. После сотой ученый забросил это бестолковое занятие. И почти сразу лестница обманула его. Как и все в этом проклятом месте! Обнаружив под ногой пустоту, Тамес потерял равновесие и упал ничком. Маска помогла ему не расквасить нос, но ученый больно расшиб колени, и сухая веточка впилась в лицо. Чертыхаясь и проклиная свою неуклюжесть и строителей Логова, он поднялся на колени. Туман был почти живым. Он не просто окружал ученого — он клубился и двигался, принимая размытые, будто бы знакомые формы. Как и говорил жрец, сверху сочился свет, так что сказать «не видно ни зги» все же нельзя… Просто все стало