Герман Валин ВИРУС СОВЕСТИ или Утопия старого Заблуда или Реферат на заданную тему

Уважаемые господа!

Я не питаю надежды на то, что вы прочтете мой роман целиком.

И все же, главы романа, касающиеся вашей отрасли или деятельности, возможно, заинтересуют вас.

Автор.

Приношу глубокую благодарность авторам материалов, использованных мною в романе, без которых он бы потерял всякий смысл.

Автор.

Люди! Люди! Что случилось с вами?

Что за прихоть продолжать бедлам

И клеймить весь белый свет словами,

Чашу боли подносить к губам.

Заливать вином бездонность ночи,

Низвергаться балаганом дня,

Понося и мать, и кров свой отчий

Буйствовать безумием огня?

Люди! Люди! Чьей же волей злою

Вы сегодня пьете кисели,

Опрокинув небо над собою

Расщепляя радугу земли?

Ложкой грязи из чужого горя,

Из чужого пота горьких трав,

Со своею совестью не споря,

Загубили веру, свет поправ.

И теперь средь этого разбоя

Я стою. Мне страшно стало вдруг.

Вместо нивы — поле, поле боя

Словно время выпало из рук.

Люди! Люди! Что случилось с вами?

Алла Кобаидзе, Сочинская поэтесса.

Глава 1

От удара кулака деда Матвея дрогнула столешница дубового стола. На руках у младшей внучки заплакала годовалая Настенька. Затих стук ложек по тарелкам. Обедавшая за столом большая семья Климовых оторопело оглянулась на главу рода.

— Ты что сказал?

Не был дед Матвей ханжой. За свою жизнь наслушался всякого. Восьмилетним мальчиком водил за уздцы слепого мерина тащившего волокушу по штреку шахты. Доносилось, порой, из забоя непотребное слово. Знал Митька, наверное, упал антрацит на ногу старателя. Застряло кайло в расщелине породы. Вот и вырвалась матершинка из уст. Но стоило услышать храп лошади или скрип волокуши по настилу штрека, тут хоть пласт угля на голову упадет, не позволит мужик вымолвить дурного слова. Лошадь ведет ребенок! Матюгнуться при нем грех великий! С богом может и обойдется при покаянии. А вот с совестью как?

А тут старший сын — ученый, профессор, позволил себе за столом при женщинах и детях выругаться непотребным словом.

— Прости, батя.

— Прости, батя, передразнил Матвей. Ты не у меня прощения проси, а у своих, близких, что за одним столом с тобой сидят! Я не посмотрю, что ты мозговой ученый. Еще раз услышу один на кухне столоваться будешь!

Получил тогда «взбучку», его отец от своего родителя, у которого они гостили в шахтерском городке на Донбассе.

Он вспомнил этот эпизод из далекого детства, когда сделал замечание стайке старшеклассников о чем-то громко, оживленно разговаривающих, сдабривая речь отборным матом в присутствии своих одноклассниц которые, в свою очередь, ни сколько не уступали в матершине своим мальчикам, но и превосходили их.

— Ну, что ты дед привязался- ответил за всех долговязый, прыщавый школяр. Мы же русские люди. А на Руси без водки и мата — никуда! На том стоим!

Компания одобрительно заржала и направилась в сторону школы за мудрыми и светлыми знаниями. Хотел он сказать, испорченным временем молодым людям, что обманывают их.

Нагло врут по жизни, в кино, театрах, и особенно телеэкранов, проповедуя мат и пьянство с целью унизить русского человека, оскорбить его Родину. Бахвалятся тем, что иностранного гостя, прежде всего, наровят напоить водкой и научить материться по-русски.

В то время, как испокон веков на Руси самыми позорными и не уважаемыми людьми были, а в ряде местах и есть, матершинники и алкоголики. Ни одна девка, по своей воле, не выходила замуж за такого мужика. Сказать бы им, что сейчас их Родина стоит на одном из первых мест по употреблению мата при общении людей друг с другом. Да какой в этом толк? Молодые люди воспитаны средой, в которой мат и пошлость стали нормой при общении независимо от национальности, сословия и, что горше всего, возраста.

С таким настроением он вошел в квартиру, подошел к, колченогому, столу, служившему кухонным и рабочим местом, выдвинул ящик и достал оттуда толстую амбарную тетрадь.

Нашел помеченный в ней раздел «Моральные принципы». Жирно подчеркнул уже написанное слово «мат», подтвердив тем самым еще раз, что человечество, в ближайшем будущем, обречено на отказ от сквернословия.

В толстой тетради с записями о запретах почти не осталось свободных страниц Пора заводить — новую. И уже в который раз возникла мысль, а стоит ли? Невозможно предусмотреть всего что, по его убеждению, мешало уважительному общению и поведению между людьми.

Последнее время бессонными ночами он думал, что мало осталось времени для претворения в жизнь его открытия — Вируса Совести, при внедрении которого в мозг, человек навсегда избавляется от духовных и моральных недугов. Он может не увидеть результаты своих тяжких трудов, на которые ушла вся его одинокая, отшельническая, жизнь. Может не успеть вкусить благодарности от человечества, спасенного им от скверны.

Глава 2

В два года, лишившись, матери, умершей при вторичных родах, он рос на попечении отца и дальней родственницы, приглашенной родителем из деревни, для ухода за сыном и ведению хозяйства. Отец так и прожил бобылем, сохранив память о горячо любимой жены.

Крупный ученый, доктор, член Академии наук, профессор в области основ организации мозга, отец был одним из создателей Института мозга в Москве в 1928 году.

Довольно часто, когда он работал дома в своем кабинете, сынишка, соскучившись по отцу, вертелся около него не давая сосредоточиться. Родитель доставал из книжного шкафа книги с яркими, цветными фотографиями и давал их мальчику. Ребенок, увлекшись картинками, успокаивался и не докучал профессору. Настало время и малыш начал задавать вопросы: что это, зачем, почему? — показывая пальчиком на картинки с изображением красивых кружочков.

В один из вечеров отец посадил сынишку на колени и раскрыл перед ним книгу с красочными фотографиями мозга, которые интересовали ребенка.

— Это мозг. Он находится в голове — сказал отец и коснулся пальцем головки сына. Он главный командир, который дает приказы и все его выполняют. От мозга идут ниточки их называют нервами. Подними ручку. Хорошо. Теперь подвигай ножками, покрути головкой. Вот! Все, что ты сейчас сделал- сделал мозг. Он дернул за свои ниточки-нервы, привязанные к твоим рукам, ножкам и они стали работать.

— А когда не хочу кашу есть? — задал самый важный для малыша вопрос того времени.