Михаилом Сперанским, почти в вековом отдалении. Сперанский говорил: сперва конституция, а потом освобождение крестьян; Столыпин говорил: нет, сперва создадим из крестьянина гражданина, с экономической независимостью, а потом будет и конституция, и свободы, всё будет. У нас — этого нет. Для того, чтоб была демократия, нужно в массах высокое правосознание, у нас его нет. А что ж у нас есть? А скажем: олигархия, так.

# Да, у нас, говорят, нет плюрализма, и критики особенно не раздаётся — правильно, правильно. Критики особенно не раздаётся, газеты не самостоятельны. Газеты многое пишут, и спасибо, что пишут много и правды. Если их читать, многое наберёшь. А где-то есть и граница. И сам я эту границу испытываю — не в том смысле, что я сам ограничиваюсь, не думайте, я нигде никогда, и в самые тяжкие времена, не ограничивался в свободе высказывания, но ощущаю, что меня могут ограничить в любой момент. И я к этому готов. Это может случиться. Так вот я говорю: мы сами создаём свой мир. Я всюду двигался и говорил: друзья, у вас областные выборы были? Уже были. Ну и что, сколько вас явилось? Где 20 процентов, где 30 процентов. Так вы сами себя наказали. Надо было на местные выборы идти, 90 процентов, 100, идти и голосовать за тех, кого вы видите, знаете, что он — честный, не себе в карман, не себе строить что-то, и мужественный перед начальством, не дрогнет. И умный — выбирайте их. Прохлопали местные выборы почти везде, ну что ж, надо следующих ждать. Будут местные выборы не только областных и городских властей, будут местные выборы, и во многих учреждениях, и во многих организациях. Мы сами должны строить своё будущее, и не ждите указов! И вот этот студент-американец, здесь выступавший, — молодец, правильно сказал; может, он не знает наших русских обстоятельств, но он верно сказал: сами вставайте! У нас говорят: «издан новый пакет указов». Пакет указов! Вы подумайте: в одном указе разобраться — время надо, а их пакетами, пакетами, пакетами. Что можно из этого разобрать? Вот так идёт.

# Здесь один студент очень правильно выразил: а как мы относимся к крестьянству? Он сам таджик, но он говорил и о таджикском крестьянстве, и о русском, о всяком крестьянстве. Спасибо, я благодарю его. Да, как мы относимся к крестьянству? Сегодня крестьянство грабят безжалостно. Мы отбиваем у них всякую охоту работать. Они молоко продают за бесценок, а те, кто наживаются, берут за молоко это — в 3, в 4 раза дороже, за мясо — в 5, в 6 раз дороже. Фермеров душат, условия душат фермеров. Еле-еле создаются арендные звенья. Я рад, что здесь, в студенческой городской аудитории прозвучал такой голос. То есть нам осталось ещё немножко додушить наше крестьянство, ещё немножко додушить наше производство, мы это уже успешно делаем, снижаем по 20, по 30 процентов в год, — и тогда на иностранные товары цены пойдут в 10 раз выше. И мы скажем: позвольте, что такое, что случилось, куда делась реформа? А никуда, мы её всю прохлопали. Потому что реформу надо делать так, чтобы развивалось наше производство, наше крестьянство, чтоб мы сами себя кормили.

# Спросили меня, как я оцениваю перспективу во времени. Это, друзья мои, самый тяжёлый вопрос. Я на это скажу вам не в числах, а только в условных фразах. Перспектива во времени зависит от множества обстоятельств. От поведения нашего народа; от поведения наших районных властей; от поведения наших областных властей; от поведения центральных властей, Государственной Думы, президентского аппарата, правительства; от нашей психологии, от нашего мировосприятия. От этого всего — зависит. И как мы выпутаемся из нынешнего — по-всякому может быть. Может быть чудесное продвижение. Может быть мучительный зигзагообразный длительный путь. Помните, что судьба наша, каждого человека, — в его руках, и судьба народа в его руках. Я боюсь судить о сроках, тем более, что — тут ещё никто сейчас из вас не назвал страшную нашу демографическую проблему. Сейчас у нас меньше пишут об этом, чем пишут о нас в Соединённых Штатах. В Соединённых Штатах приводят ужасающие цифры того, как у нас растёт смертность, как у нас падает рождаемость, как у нас растут больные дети от наследственного алкоголизма, недостаточно развитые. И сколько бывает проблем в деревенской школе. Ещё вот этот узел надо развязывать.

Надо забыть революции, забыть их, этих безумцев, которые говорят: а иначе мы ничего не добьёмся. Спасибо! Когда начались реформы александровские, революционеры говорили: нет, мы скорей, скорей хотим! стреляй, стреляй, скорей, нам некогда ждать реформ! Дострелялись. Позже, в начале XX века, начались столыпинские реформы. Столыпинские реформы враждебно сдавливали со всех сторон. Меня сегодня спросили, довольно наивный вопрос, чьи бы портреты я предложил бы здесь повесить. Ну, конечно, многих, многих наших учёных, — конечно, не пропустить ни великого Ломоносова, дар нашего Поморья, ни Менделеева, ни, тут спросили, Лосева, других наших философов XX века, ни многих писателей, — конечно, вам стен не хватит разместить русских людей, которыми мы гордимся. Но если бы вы захотели где-то повесить портрет и государственного деятеля, я бы просил вас не пропустить Петра Аркадьевича Столыпина.

# Я рад, что у многих выступавших здесь именно студентов — проявляется надежда на возможность преобразований. Я рад. Это и свойство молодого оптимизма, и вместе с тем живое чутьё, что мы можем и должны преодолеть наши нынешние соблазны и выйти в лучшую жизнь. Тут был и такой звук: о падении точных наук, и несколько студентов говорили, что непрестижно, неприбыльно, бросают. Да, всё это есть. И осуждать трудно. Кто скажет — малодушие, кто скажет — неизбежность. То же самое и о тех людях, которые покидают вот сейчас родину и уезжают в поисках лучших заработков. Не будем бросать в них камней, но и восхищения они не вызывают. Наука, особенно точная, испытала в эти кризисные годы самый больной удар. А сколько у нас было передовых изобретений! — множество! Вот, я побывал в новосибирском центре ядерной энергетики. И в томском кардиологическом институте, первого класса. Тяжело. Пережить это падение будет тяжело, и слава тем, кто сейчас идёт в науку не из расчёта, каков будет у него престиж, а из страсти к науке.

# Кто хочет быть писателем?.. — Боже тебя упаси получать литературное образование и брать писательство специальностью. Погиб! Продашься и пойдёшь по продажной дороге. И действительно, многие так продались. Да может быть, литературное образование и полезно писателю, только не с него начинать. Потому что задавляет поток чужих примеров, поток правил, поток системы. Я это в юности сообразил и стал математиком. И не жалею: и математика дала мне возможность несколько раз