Литвек - электронная библиотека >> Александр Исаевич Солженицын >> Публицистика >> Выступление в Калужской Областной библиотеке

Александр Солженицын. Выступление в Калужской Областной библиотеке 23 мая 1998

Встречей с местной интеллигенцией в Калужской областной библиотеке завершилась поездка А.И. Солженицына по Калужской области в мае 1998. Текст этого выступления в записи И. Шевелёва был опубликован в «Общей газете» 4-10 июня 1998 под заголовком «Научиться держать жизнь в собственных руках», с таким предварением:

По весне старого зэка тянет на волю. Может, этим объясняется, почему 80-летний Александр Солженицын, преодолевая сердечные приступы, колесит по городам и весям Калужской области, посещает школы, библиотеки, дома для престарелых, интернаты для больных детей, встречается с читателями, выступает по местному телевидению, отвечает на множество вопросов. Причём выбирает не крупные города, а такие, куда и шоссейные дороги не ведут, сменяясь просёлочными. Боровск, Медынь, Юхнов, Мосальск, Мещовск, Оптина Пустынь, Козельск — самое сердце России, где православные святыни, древние исторические места находятся сегодня в разрухе и разоре. В советское время здесь расцветал военно-промышленный комплекс. Сегодня, когда производство остановлено, оказалось, что даже газа в дома не провели. Людям негде работать, денег давно не видели, выживают, питаясь с огорода, своей живностью, своим хозяйством. Причём все — учителя и инженеры, пенсионеры и агрономы. Ощущение полной заброшенности. «О нас забыли, — говорили в один голос. — Мы никому не нужны. То, что вы приехали к нам, — чудо».

Здесь печатается с сокращениями.

Что бы вы сделали, будь сами президентом России?

Я — писатель и быть президентом никогда не собирался. Ненормально даже то, что я столько говорю о политике. Но в течение 70 коммунистических лет у нас уничтожали всякого, кто хоть немного понимал и думал больше других. Мало кого осталось, и я сам тысячу раз должен был погибнуть.

Моё действие — это слово. Слово, которое я больше люблю писать пером, чем говорить в микрофон. Сейчас я написал свою последнюю книгу, что думаю о путях России («Россия в обвале»). Она скоро выйдет в Москве, а в других городах её увидят несколько человек, которым я её пришлю. Потому что книги по стране не распространяются, связи разорваны. Говорят, сейчас влияет только телевидение. Но что бы ты ни сказал по телевизору, как бы это ни взволновало людей, через три часа они уже забыли об этом, поглощены другими новостями. В статье 1969 года я писал Сахарову, что было больно, когда у нас отнимали свободу слова, — но больнее будет, когда её вернут. Окажемся мы все как чужаки среди чужаков. Мы друг друга не поймём. Если объединить все вопросы, которые мне задают, трудно поверить, что эти люди живут в одной стране, настолько разбрелись умы.

Можно ли отдать Россию в аренду Америке?

Иногда вопросы бывают как анекдот, а отвечать на них не смешно. Когда я ещё был в Америке, в «Нью-Йорк Таймс» всерьёз обсуждался вопрос, как купить землю к востоку от Енисея, сколько надо вложить туда денег, как включить территорию в общее количество штатов. Я письма получал с Дальнего Востока: «Александр Исаевич, правда, что есть такой проект? Продали бы нас в Америку, хоть бы жили как люди…»

А то, что наши власти делают с Дальним Востоком, это разве не для того, чтобы он куда-нибудь вовсе отделился, пропал — и не думать больше о нём. Не давать льготных тарифов для торговли с европейской Россией, не помогать, чтобы задохнулся там. А с Крайним Севером? Да пусть бегут все оттуда! Нам бы справиться со своими нефтяными залежами, чтобы гнать их за границу. Разве эта политика не ведёт, действительно, к тому, чтобы сдать Россию в аренду Америке?

Вы не думаете, что своими резкими высказываниями только помогаете коммунистам вернуться к власти?

Когда я говорю правду, мне неважно, кто её может использовать и каким образом. Когда я критиковал коммунистический режим, мне говорили: да вы что, это же Запад может использовать против нас! А я отвечал, что не тогда надо стыдиться злодейств, когда о них говорят, а тогда, когда их совершают. То же и сейчас.

Когда я приехал в Америку, вместо того чтобы бить им поклоны и говорить, как я счастлив и всем восторгаюсь, я ужасался тому, что они творят с моралью, с молодежью, с искусством, с газетами. Были и такие ответы: «Солженицын, убирайся вон! Когда будешь выходить, закрой дверь с той стороны! Нечего было к нам приезжать!» И тоже говорили, что это могут использовать коммунисты. Но я говорю правду, как оно действительно есть.

Считаете ли вы свою статью «Жить не по лжи» современной и сегодня?

Жить не по лжи — всегда современно. Жить по лжи — значит загубить душу свою и своих близких, своих детей. Только формула жизни не по лжи меняется. Тогда я предлагал не поддерживать казённую ложь, которая нам все уши продавила. Мы сидели как бараны, не веря ни одному слову, что нам говорили, но послушно голосовали «за» — и это была одна формула лжи. Сегодня формула лжи — другая. Глядя, как лгут по телевидению, как лгут газеты, умейте на это ответить, не повторяя лжи чужой и не сочиняя лжи своей. Ложь — разрушение нашей души. Жить не по лжи — это закон всей человеческой истории, а не того или иного момента.

Глядя на происходящее в России, не хотите вернуться в Америку?

Когда госбезопасность предлагала мне выехать за границу, а иначе, мол, посадим и сгноим в Магадане, мы с женой решили: не поедем! И когда меня звали в Стокгольм получать Нобелевскую премию, я не поехал, потому что знал: назад не пустят. И восемь гебистов сажали меня в самолёт и везли до Франкфурта-на-Майне… Естественно, мы с женой только и мечтали вернуться в Россию.

За эти четыре года, как я вернулся, я получал десятки приглашений на пышные международные конференции — приехать, выступить, послушать. Я не пересек российскую границу ни на день, ни на час, и мысли такой не было. Сейчас я проехал по калужской земле. Местами я бывал здесь и раньше — в Тарусе, Обнинске, Малоярославце. Поэтому я их миновал, а ездил там, где ещё не был. Какие тут древности! Какое было тут стояние против татаро-монгольского ига! В Смуту против самозванцев! Но эта история почти потеряна сейчас для людей. Зайдите в краеведческий музей: сперва бивни мамонта, жилище первобытного человека и почти сразу — как установилась советская власть… Вся остальная русская история пропала. Вот эту достойную историю верните, которую хранит калужская земля и калужане. Я был в местах, которые считаются глухими, забытыми, но сколько там живых людей! Какие дивные преподаватели, заботливые библиотекари, прекрасные дети. Они заранее обречены на то, что души их не питают, работники культуры падают от усталости и безденежья. И в таком положении, увы, не