здоровый.

— Мне очень, очень жаль, — говорил Прим. — Не могу не признать, что в какой-то степени это все была моя вина.

Эта его озабоченность казалась совершенно искренней, пусть и необъяснимой.

— Что вы с ним делаете? — сказал я.

— Простите?.. А, я понял. Да. Я совершенно уверен, что с ним все будет в порядке. Это просто мера предосторожности.

— Он умирает, — сказал я.

Прим казался искренне удивленным.

— Неужели? Не могу представить себе, что почему-то он может умереть. — Он подошел к нам, не сводя глаз с Карла. — Вы уверены?

— Он вот-вот умрет, — сказал я ему.

Прим остановился. Его взгляд устремился вверх, сосредоточившись в конце концов на чем-то очень далеком.

— Хм-м-м-м… понимаю. Да, — он посмотрел на меня. — В настоящий момент жизненные процессы этого молодого человека исследуются. Различные компоненты, различные процессы временно подавляются, чтобы получить более ясное представление о действии всего организма. По крайней мере, мне сказали именно это.

— Так перестаньте их подавлять, — сказал я.

Прим улыбнулся кроткой улыбкой святого.

— Вам не надо беспокоиться. Он в очень хороших руках. Пока что есть план держать его под влиянием успокоительных веществ. Однако это может быть исправлено и изменено в любой момент. И я не вижу причины, почему бы мне этого не сделать. Я уверен, что это проявление негативных чувств было просто-напросто следствием тяжелых испытаний, выпавших на вашу долю в этом трудном путешествии.

Я заговорил в микрофон ключа.

— Сэм! Как у него дела?

— Черт меня побери вместе с сапогами! Ерунда какая-то! Сердце взяло и само собой установило нормальный ритм работы, вот так, за здорово живешь. Никаких аритмий, хорошие синусовые ритмы. Не могу ничего понять. Эти датчики, наверное, с ума посходили.

— Значит, с Карлом все в порядке?

— Он вот-вот придет в себя.

Прим разглядывал тяжеловоз.

— У вас в кабине есть еще пассажиры?

— Нет. Это был искусственный интеллект, который управляет работой моего тяжеловоза.

— Понятно, — он сдвинул брови. — Интересно, как вы это сказали.

Я не понял, что он имел в виду.

Внезапно он снова заулыбался.

— Мне кажется, мы зашли не в ту сторону в наших отношениях. Опять-таки, примите мои извинения. Приглашение на обед все еще действительно, если вы его принимаете.

— Может быть, нам следует сперва немного подумать, прежде чем принять это приглашение, — ответил я.

— Как вам будет угодно. Если вы захотите приехать, просто поезжайте по дороге, которая ведет через долину. У основания горы есть вход в мой дом. — Он повернулся и показал рукой. — Вот там, в конце дороги.

Я ничего не увидел, но все равно сказал:

— Спасибо.

— Вам будут очень рады.

Вдруг Карл приподнялся и сел. Он осмотрелся.

— Привет, ребята, — сказал он.

Лори бросила кружку, которую держала в руках, упала на колени и чуть не задушила Карла в объятиях.

Сьюзен наклонилась над ним и положила ладонь ему на лоб.

— С тобой все в порядке, детка?

— Ыкх… — прохрипел Карл, пытаясь немного ослабить хватку Лори на шее, и кивнул.

Прим хлопнул в ладоши.

— Отлично! Кажется, никто не пострадал.

— Лори, дай ему дышать как следует, — предостерегла ее Сьюзен.

— Да, я вполне ничего, — наконец смог выговорить Карл. — А кой черт со мной приключился?

— Тебе следует спрашивать вот этого господина, — сказал ему Джон, кивком головы указывая на Прима.

— А-а-а, — Карл посмотрел вверх на нашего радушного хозяина. — Я-то подумал было, что вы умерли.

Прим рассмеялся.

— Не совсем. Похоже, что ваши друзья склонны волноваться насчет здоровья окружающих, включая ваше собственное. — Прим повернулся ко мне. — Кстати, ваше беспокойство относительно моего состояния здоровья делает вам честь. Большое спасибо.

— На здоровье, — схохмил я. — Однако вы меня здорово одурачили. Скажите мне вот что: вы человек?

— Частично, да.

Подождав объяснения, которое не последовало, я повторил:

— Частично? — я не знал, что еще можно сказать.

Он готов был немного объяснить мне, но воистину лишь весьма немного.

— Да, во мне небольшая частичка человека, но, могу заверить вас, она играет огромную роль в моих поступках. — Он снова хлопнул в ладоши. — Хорошо! Пока что я попрощаюсь с вами.

Он повернулся было, чтобы уйти, но снова остановился и обернулся к нам.

— Кстати, молодой человек…

Карл как раз поднимался на ноги.

— Карл Чейпин меня зовут.

Прим шагнул к нему, а лицо его стало чуть-чуть жестче.

— Мистер Чейпин. Я посоветовал тем, от кого это зависело, чтобы вас ни в чем не ограничивали и позволили передвигаться, как вы пожелаете и где вам будет угодно. Дело не в том, что вы можете здесь кому-нибудь причинить зло. Этого вы просто не можете. Но неукротимое поведение может помешать тем планам, которые мы непременно собираемся выполнить. Можете ли вы дать мне свое личное честное слово, что в дальнейшем вы будете вести себя не столь разрушительным и вредоносным образом?

Карл смущенно огляделся по сторонам.

— М-м-м… да… наверное, — сказал он и быстро добавил: — то есть, я хочу сказать, разумеется, я согласен.

Прим снова просиял.

— Отлично. Я с нетерпением жду вас в гости — всех вас — у себя дома. Всего доброго.

Мы смотрели, как он подошел к обтекаемому красавцу-автомобилю, залез внутрь и опустил прозрачный колпак. Мотор взвизгнул и немедленно завелся. Машина развернулась и помчалась по черной поверхности Космострады. Мотор стал гудеть тоном выше, и машина просвистела по дороге в том направлении, откуда приехала. Черные ее крылья были усеяны горячими бликами солнца. Чуть не доезжая поворота, она взлетела с дороги и взвилась в воздух. Она почти вертикально набирала высоту, приподнявшись примерно на триста метров, прежде чем полететь ровно и плавно. Она повернула к крепости, потом пропала из виду.

Джон уставился в пространство.

— Интересно, какие такие у него планы, о которых он говорил?

2

Мы все вместе залезли в тяжеловоз и собрали военный совет.

— Честно говоря, не вижу, чтобы у нас был выбор, — сказал Джон после того, как потянул пару глотков воды из фляги.

У нас с водой в течение всего путешествия было довольно тяжелое положение. Приходилось старательно ее экономить. Девять человек и четверо инопланетян — это тяжелая нагрузка на машину переработки веществ.

— Прим дал нам один шанс, — возразил я. — Он не настаивал, чтобы мы непременно к нему приехали.

— А тогда что мы станем делать? Неужели нам тыкаться туда-сюда вслепую на совершенно чужой и причудливой