Сергей Васильев ПЕРЕЕЗД
— Двадцать два кило-бульпа! — Сколько?! — Двадцать два! Сам проверял. — Да нет! Я про «кило»! — А что «кило»? — Чего это значит-то? — Не в курсе, что ли? Это ж от емлян пошло. Они всё так меряют. Бюргамай слегка недоверчиво поковырял когтем в левом дыхательном отверстии и возразил: — Может, у них и вода твердой бывает, не знаю. Пусть они у себя дома, чем хотят, тем и мерят. А я с ними дела не имел, не имею и иметь не собираюсь. И в этом ничего не понимаю. Ты мне по нормальному скажи. Снисходительно и даже как-то чересчур панибратски Самай поскреб по макушке, но всё же объяснил: — «Кило» — это как два наших корба. Вот и считай. — Сам считай! — возмутился Бюргамай. — Я тебе математик, да? — Чтобы с «килами» разобраться, не надо математиком быть. Про килобайты все сейчас в курсах. А это — ровно два корба байтов — в любом руководстве «для оолонгов» прописано. Или у вас в деревне еще даже сумматоров нет? — Сам ты деревня! — Бюргамай от возмущения посинел. — Если хочешь знать, у нас емлян этих, как у тебя пыли на ресницах! Сумматоры в каждой клетушке! Даром раздавали! Они нас прогрессируют! Первую станцию — у нас открыли! Понятно тебе, э? Самай пустил чернильное облачко примирения. Терять клиента не хотелось. Не каждый день покупают грузовик. Не у каждого есть желание. У большинства желающих нет средств. А у тех, у кого есть средства, — нет необходимости. Замкнутый треугольник — идеальная фигура. — Так ведь и машина не наша! Смотри — какие обводы, — Самай легко похлопал по корпусу, стараясь не повредить защитную пленку, — караланги такого не делают. Емлянская работа. Оба застыли в безмолвном восторге, наблюдая, как пурпурный ветер овевает малиновые крылья, создавая чудесные полутона ультрафиолетового свечения. — Ладно, беру! — Бюргамай сложил два щупальца священным кольцом заключения договора и помахал остальными — теми, на которых не стоял. Самай щелкнул переключателем, открывая ворота, и машина радостно закачалась на воздушной подушке, в предчувствии скорого полета. — Гляди — не терпится ей! — Бюргамай нежно провел щупальцем по капоту. — А то! — подтвердил продавец. — Они ж только полетом и живут. Он для них — самое большое удовольствие… Сам поведешь? — Кто ж еще? Не попробуешь — не узнаешь. А так, в случае чего, я обратно вернусь — всё тебе выскажу. Самай мелко затеребил щупальцами, показывая, как ему смешно. — У нас такого не бывает. Ни одной претензии за всё время работы. Но если что — еще приходи. Скоро новые поставки будут. От емлян.Бюргамай менял жилище, и грузовик ему был крайне нужен. Как же еще перевезти всё добро? С мелкими вещами еще ладно. Но жилая ракушка — это вам не бульп сушеных плодов с ползучей лозки! К тому же, Бюргамай предпочитал жить по-старинке, как предки жили, — в настоящей кальцитовой ракушке, а не как нынче модно — в пластисталевой. Слово-то какое! И не выговоришь. Емлянское, потому что. Нет, никто не спорит, что с пришельцами значительно легче жить стало. Да и интереснее. И то, что они кое в чём помогают, — тоже неплохо. Но вместе с вещами к ним и всякие слова емлянские пробираются. Это не очень хорошо. Тревожно. Но за такую машину им большое спасибо сказать надо. Места много. Грузи — не хочу. Бюргамай и грузил. Неспешно паковал, прилаживал, чтобы не создавать крена, ставил растяжки и распорки. И всё время говорил с новой машиной, успокаивал ее, подбадривал: первый грузовой рейс — всегда событие в жизни. Наконец, неспешное действо закончилось, и Бюргамай довольно потеребил щупальцами. Можно запускать. Самое время. «Не подведи», — прошептал караланг грузовику, сел за управляющую панель и повернул пускательный рычажок. Машина что-то провыла на своем машинном языке, но с места не сдвинулась. Она елозила днищем по грунту и отказывалась взлетать. «Капризная, — подумал Бюргамай, — чего же ей не хватает-то? Поверхность огладил, блескучим средством натер, даже новую смазочную жидкость в нее ввел, а она подниматься отказывается. Сюда — вон как летела, любо-дорого. А здесь весь ее пыл и вышел. Что делать, что делать?..» Обиднее всего, что Бюргамай уже всем в округе раззвонил, какая у него будет хорошая машина, не чета старой. Классная, емлянская. Стоп! Может, кто из них и поможет? Со своей техникой они легко управляются. Машина как увидит какую-нибудь емлянку с диагностическим прибором — сразу по струнке ходить начнет. То есть, летать. А Самаю он потом всё выскажет. Всё, что он о нем думает. Одним чернильным облаком не обойдется. Хорошо, что емляне жили недалеко от Бюргамая: не пришлось через весь поселок тащиться. Кое-где удалось даже задворками пройти. Удачно, что по пути никто не встретился. Хотя и пришлось потом обходить емлянское строение, но это была мелочь по сравнению с остальным. Бюргамай на секунду остановился, чтобы в который раз полюбоваться цветным великолепием строения. Абсолютно прямые колонны. Огромные полупрозрачные окна. Два этажа. И главное — белая ракушка в самой верхней точке. Кроме всего этого, на доме висела весьма нестандартная вывеска: желтый фон, синие знаки, обозначающие что-то емлянское, а над ними — портрет. Красивое изображение. Жаль, что длинные светлые отростки, какие емляне носили на головах, неаккуратно развевались в разные стороны. Было бы гораздо импозантнее заплести их в восемь остроконечных псевдощупальцев. Но у емлян своя мода. Бюргамай с сожалением клацнул клювом и вошел под вывеску. Внутри стоял стандартный вопрошатель и светился зеленым огоньком готовности к вопросам. С таким Бюргамаю еще не приходилось общаться. Не так спросишь — не так и ответит. Собравшись с силами и предварительно потренировавшись про себя, Бюргамай спросил: — Не будет ли любезен вопрошатель ответствовать мне на вопрос о возможности ремонта емлянского средства передвижения, каковое я приобрел для собственных нужд и владения? — фраза получилась в самый раз, и Бюргамай остался доволен тем, что ни разу не сбился, и что дыхания всё-таки хватило произнести её за один заход. Аппарат лукаво подмигнул и ответил: — В чем суть вашего запроса? Какой ремонт требуется? Уточните параметры. — Не летает. Мне хотелось, чтобы мастер посмотрел. Для вынесения квалифицированного мнения. — Куда пригласить мастера? — любезно моргая синими лампочками, уточнил вопрошатель. — Как ему удобнее. Можно сюда. Вопрошатель глубоко задумался, о чем сообщили желтые огоньки, и обрадовал: — Представитель по связям с каралангами