пересадке личности, был расписан комплекс утренних упражнений. Они позволяли быстрее адаптироваться.

Выполнив комплекс и позавтракав, он оделся, взял чемоданчик и воздушной походкой сбежал с лестницы.

Сначала коллеги. Посмотрим, что сегодня скажут эти завистливые рты, думал Гарри. Вход в деловой центр обрамлял автоматический сканер. Всем сменившим оболочки предстояло вручную вводить в терминал пластиковую карточку о пересадке мозга. После чего следовала двухминутная процедура идентификации, проверка документов и присвоение личности новой внешности в базе данных. На всё — не более пяти минут.

— Ого-го, а кто это у нас такой? — Первым неладное заметил начальник отдела Пфайфер, старикан с телом подростка.

— Ван Бастен? — прилетел вопрос из какого-то угла.

— Ван Бастен спёкся, — ответил Гарри, прекрасно зная, что Ван Бастена уволили двумя днями ранее. — А я Пиквик.

По офисным закуткам растеклась едва ли не твёрдоматериальная тишина, разбавляемая суетливыми перешёптываниями. Что, выкусили? — всем видом излучал Гарри. Как бы невзначай он осмотрел всю доступную для его взгляда часть необъятного помещения. С целью обнаружения Бренды Стосур, разумеется, и её реакции.

— Привет, Бренда, — бросил он, встретившись с ней взглядом, настолько небрежно, насколько смог.

— Привет…Гарри. — Она застыла с изумлённым лицом. Больше ничего не сказала, но периферийным зрением Пиквик заметил, как она продолжала таращить глаза.

Гарри приступил к рутинной работе с куда большим энтузиазмом. Пару раз он пересёкся с Надей, но та смущённо отводила взгляд.

— Сходим куда-нибудь? — спросил Гарри к концу рабочего дня. Бренда упаковывала бумаги в папку.

— Почему бы и нет, — ответила она и улыбнулась.

— Я подожду тебя в машине.

Гарри включил подборку романтической музыки. Он не умел вести себя с девушками, но в теории знал все тонкости.

Бренда уселась на пассажирское сидение, кокетливо склонив голову. Гарри завёл двигатель и разогнал БМВ до несвойственных для себя ста километров в час.

— У тебя есть парень? — безразличным тоном поинтересовался Гарри, набив рот пластинами жвачек.

— Да так, ничего серьёзного. — Девушка отвела взгляд. — Ты приобрёл потрясающее тело, Гарри! — Бренда повернулась и буквально пожирала его глазами.

Он тут же понял, в чём дело — она накачалась стимуляторами сексуальной активности. Наверняка перед выходом, когда пудрила носик.

— Спасибо. Рад это слышать от тебя.

— Бренда — шлюха, — пожаловался Гарри Ван Рейну следующим утром, когда оба вышли подышать свежим воздухом на общий балкон. — Мне даже не пришлось ничего делать.

— Ты разве не этого желал? — удивился Ван Рейн. — Ты привык к заморочкам. Прожил всю жизнь в скорлупе страха перед неудачами. Привыкай жить на полную.

— Постараюсь.

— Теперь у тебя отменное тело, но по-прежнему скулящий от неуверенности разум. Я тебе постоянно твердил: Гарри, жизнь — она как поезд, проскочит мимо и не заметишь. Пока однажды ты не обнаружишь, что тебе восемьдесят, а в воспоминаниях — сплошная серость офисных будней. Согласен, да? — Ван Рейн похлопал Пиквика по плечу. — А теперь беги от неё, Гарри. Беги.

— Ты прав. Надо бежать от серости.

Вечером Гарри принял душ, оделся со вкусом брутального мачо, и ноги сами понесли его в близлежащий бар. Предварительно он отключил и спрятал Мириам в кладовке со словами: «Прости, детка, нам было хорошо все эти годы, но, кажется, тебе пора не пенсию». Если всё пойдёт по плану, она вряд ли понадобится ему в обозримом будущем.

Знакомые лица мелькали в пелене сигаретного дыма и светомузыки, но Гарри не спешил делиться с ними своей маленькой тайной. Спрятавшись под новым лицом, он ощущал себя человеком-невидимкой. Он отыскал свободный высокий стул, сел и по привычке крикнул бармену подать ему апельсинового сока.

Гарри машинально потянулся в карман за сигаретами, но их там не оказалось. А затем осознал, что и не хочет курить.

Принесли сок. Гарри отпил глоток и понял, что нуждается в напитке покрепче.

— Бутылку текилы, — заказал он, не моргнув и глазом.

Моргать было некогда — бар населяли сочные тела красоток. Плевать, что под их оболочками могли скрываться перезревшие ягодки сорокалетних карьеристок. Или того хуже — геи-извращенцы, пересаживающие свои мозги в женские тела.

Пиквик заметил на себе пять или шесть заинтересованных взглядов.

— Держи, приятель. — Наполовину пьяный бармен подвинул Пиквику пузатую бутылку и стакан. — Ты не здешний?

— Можно и так сказать.

Гарри потребовалось опустошить треть бутылки, прежде чем созреть для активных действий. Он приметил симпатичную молодую девчонку за угловым столиком, скучающую в одиночестве с каким-то кислотным коктейлем.

— Привет. — Он бесцеремонно плюхнулся на свободный стул. — Не желаешь познакомиться?

Девушка не успела ничего ответить, поскольку за спиной Пиквика раздался другой женский голос:

— Арни? Это ты?

Гарри медленно повернул голову и почувствовал, как пожарный шланг в штанах начал приходить в боевую готовность. Перед ним стояла молодая женщина в облегающем тёмно-синем платье. Пышные формы на стройной фигуре — соблазнительный плод генной инженерии. Интересно, сколько родители заплатили за программу такого тела? А лицо! Ни одного изъяна и глубина бирюзовых глаз с Марианскую впадину. Богиня нетленного Олимпа. Рядом с ней сидящая напротив девчушка казалась несформированным подростком, прогуливающим уроки третьей смены в баре.

— Не потрудишься объяснить мне, что ты здесь делаешь и кто это такая? — Богиня пропела это недовольным тоном.

Гарри не стушевался и прибегнул к известной полемической уловке:

— А ты что здесь делаешь?

— У меня встреча с Мэтью. Где ты ошивался все эти дни? Я места себе не находила.

Тестостерон знал своё дело. Со спиртным они отлично работали в паре. Гарри неумело скрывал плотское желание в суетливых жестах недопонимания.

— Давай выйдем на улицу, — предложил он. — Здесь шумно.

Удивлённая девушка за столиком так и осталась сидеть в компании кислотно-жёлтого коктейля.

Те недолгие полминуты, что они шли к выходу, Гарри лихорадочно принимал решение. Что сказать Богине — правду или вымысел? Она, без сомнения, знала прошлого владельца этого тела, а тот знал её. Возможно, их знакомство не ограничивалось разговорами. Что могло объяснить разбушевавшуюся химию в новом организме Гарри — память оболочки о былом. Она обитала в закутках плоти как привидение в заброшенном доме, ушедшем с молотка на аукционе. А вот о чём, скорее всего, не знала