Я вела в девятке левое звено. Перед самой целью мотор стал давать перебои. Машину резко потянуло в сторону. Мы начали отставать. Ведомые Тоня Скобликова и Маша Кириллова, заметив, что наш самолет подбит, тоже снизили скорость, прикрывая нас.
До цели оставались считанные минуты. Зенитки били по-прежнему кучно, но для выполнения задания в эти кажущиеся вечностью минуты важно забыть о том, что вокруг бушует огонь, собрать вся силу воли и хладнокровно, четко выдерживать заданную штурманом высоту, направление и скорость полета.
Короткая команда — и бомбы сброшены. Облегченный самолет легким толчком подбрасывает кверху. Теперь вторая задача — сохранить экипаж и машину. Зенитки противника неожиданно затихают. И тут же радист докладывает о приближении «Мессеров». А прикрывающих нас истребителей нет — они завязали воздушный бой с первой группой «Мессеров» и скрылись в облаках.
Немцы прежде всего стараются нарушить наш строй, зная, что легче сбить одиночный самолет. А мы, прижавшись крылом к крылу, прикрываем друг друга огнем пулеметов. Стрелки-радисты и штурманы отбивают одну атаку за другой. Бой идет жаркий. Вот уже горит на моем самолете мотор. Поврежден самолет Тони Скобликовой, за ним тянется белая струя.
В разгаре боя кончаются патроны, пулемет штурмана умолкает, я иду со снижением. Один «Мессер» нагнал нас и подошел слева вплотную. Отчетливо видно лицо пилота. Он поднял руку и сначала показал один, потом два пальца. Я не поняла его. Только потом мне объяснили, что это был вопрос — «Как тебя сбить: за один заход или за два?»
Тут же я ощутила удар по самолету. Загорелся второй мотор. Снова атака. Галя Джунковская, не раздумывая, начала отстреливаться сигнальными ракетами. К нашему удивлению, эффект получился неплохой. Противник был ошеломлен «новым огневым средством» и уже не решался больше к нам подходить вплотную. Еще несколько выстрелов, и истребители противника отстали.
Внизу под нами течет Кубань. Это линия фронта. Лишь бы ее перетянуть. А самолет, словно пылающий факел, — пламенем объяты оба мотора. Даю команду штурману и стрелку — радисту покинуть самолет. Ваня Соленов отвечает: «Тяни, командир, дотянем. А если погибать, то всем вместе!».
Самолет теряет высоту. Земля… Сели на фюзеляж. Едва мы успели отбежать на несколько десятков шагов, как самолет взорвался — столб пламени и дыма взметнулся в небо».
Дерево посадил Герой Советского Союза Иван Руссиянов
[командир 1-го гвардейского механизированного корпуса, гвардии генерал-лейтенант, освобождал Запорожье].
О событиях в Запорожье, из которого в октябре 43-го наши войска выбили немцев, генерал вспоминал так:
«Мне хочется еще раз отметить, что успеху штурма Запорожья во многом способствовало то, что он проводился ночью. Это был первый в истории Великой Отечественной войны ночной штурм крупного города, в котором принимали участие одновременно три армии с привлечением более 200 танков и САУ. Немаловажную роль сыграла и психологическая обработка противника. Сразу после мощной артподготовки по всему фронту перед вражеской полосой обороны вдруг сразу вспыхнули тысячи слепящих танковых фар и прожекторов. Вперед двинулась танковая лавина, изрыгая огонь из пушек и пулеметов. Это так подействовало на фашистов, что многие из них с воплями, бросая оружие, в панике бросились бежать. Часть к себе в тыл, а часть, как ослепленный на дороге светом фар заяц, прямо под гусеницы наших танков. Впоследствии было установлено, что многие из них сошли с ума.
Но враг очень скоро опомнился и, хотя поспешно откатывался, оказывал ожесточенное сопротивление, стремясь не допустить выхода наших танков к Днепру и ДнепроГЭСу. В направлении плотины наступал батальон 9-й гвардейской танковой бригады под командованием гвардии майора Анисимова. Стремясь прорваться к ДнепроГЭСу кратчайшим путем, батальон натолкнулся на плотный огонь немецкой противотанковой артиллерии. Один танк был подожжен. Тогда Анисимов приказал части танков совершить обходный фланговый маневр и скрытно выйти в тыл вражеским батареям.
— Постарайтесь делать как можно меньше шума, — сказал он. — Давите гусеницами. Пусть фашисты пока ничего не подозревают. Если они почувствуют опасность, то взорвут плотину.
Танкисты Анисимова справились с задачей. Раздавив по пути немецкий обоз, они внезапно появились в тылу вражеских батарей, уничтожили их — и вот уже тридцатьчетверки мчатся к ДнепроГЭСу.
Первым на плотину ворвался танк гвардии младшего лейтенанта Суворова и стремительно понесся на противоположную сторону. «Проскочить, только бы проскочить, не дать взорвать!» Видимо, у всех тогда была только одна эта мысль. По танку Суворова с противоположного берега открыла огонь противотанковая артиллерия. Но Т-34 мчался вперед. И вдруг ухнул тяжкий взрыв. В середине плотины поднялся огромный столб дыма и пламени. Акт вандализма предотвратить не удалось. И все же гитлеровцы не смогли полностью осуществить свой злодейский план. Стремительность нашего наступления помешала им взорвать всю плотину целиком. Вскоре саперы извлекли из нее несколько вагонов взрывчатки и заложенные в турбины авиабомбы.
Всю оставшуюся часть дня 14 сентября гвардейцы помогали тушить бушевавшие в городе пожары. В этот же день состоялись митинги. Жители Запорожья со слезами на глазах благодарили своих освободителей».
Дерево посадил Герой Советского Союза Василий Петров
[командир 248-го гвардейского истребительно-противотанкового артиллерийского полка 11-й гвардейской истребительно-противотанковой артиллерийской бригады 52-й армии, гвардии майор, родился в Запорожской области].
14 сентября 1943 года в районе села Чеберяки [Роменский район Сумской области] капитан Василий Петров под сильной бомбежкой с воздуха и артиллерийским огнем противника быстро и без потерь организовал переправу трех батарей через реку Сула. Через два часа после переправы батареи подверглись неожиданной контратаки