Я смотрю на неё, и она скулит, когда пульсирует вокруг меня. Она собирается кончить, только думая о том, как я опустошаюсь внутри неё.
— Я близко, — говорю я ей, пытаясь сдержаться. Её киска такая мокрая и такая тугая, что я не могу больше ждать. — Скажи мне, где ты хочешь, чтобы я кончил.
— Во мне, — стонет она, когда её бедра сжимаются, и она выгибает спину.
Её киска так сжимает мой член, что я никак не мог бы вытащить, даже если бы захотел. А я и не хочу. Я вхожу в неё глубже, и кончаю вместе с ней. Мой толстый член пульсирует, когда я кончаю в неё, а её жадная киска высасывает его.
— Ангел, — мой стон приглушенный, потому что я зарываюсь лицом в её шею и прижимаюсь к ней крепче.
Её ноги соскальзывают с моей талии, когда оргазм оставляет её пресыщенной и слабой. Она хихикает, когда я целую её ниже ушка, а её руки поглаживают мою спину.
— Я мог бы так спать, — бормочу я напротив её кожи, и чувствую, как она снова начинает смеяться.
— Мы спали так в нашу первую ночь вместе, — говорит она. — Ты душил меня, но я не хотела, чтобы ты двигался.
— Это был самый лучший сон, — говорю я, откидываясь и смотря ей в глаза. — И это сбылось.
Я нежно целую её губы и думаю о том, как мне повезло. Повезло найти её и повезло, что она чувствует ко мне тоже самое, что и я.
— Ты и я навсегда, — шепчет она, касаясь моего лица. — Счастливого Дня Благодарения.
— Мой самый любимый день в году.
Эпилог 2
Отем
Чуть более года спустя...
Я несу нашу дочь Ариэль вниз по лестнице. Раннее Рождественское утро, все ещё спят. Хантер предложил забрать её, но он всю прошлую ночь был с нашим сыном Чарли, так что я сказала ему, что он может пойти поспать. Он начал недовольно протестовать, но когда несколько секунд спустя я несколько раз, нежно, провела пальчиками по его спине, он сразу отключился.
Я открываю следующую дверь, мы решили остаться в доме Нила, так как мои родители отправились с близнецами в путешествие в Диснейленд. Мы могли бы просто прийти в гости, но я хотела пообниматься в пижамах, сидя около огня, и посмотреть рождественские фильмы. Плюс, Нил всегда становится таким грустным в праздники, что мы хотели быть с ним как можно больше. Я знаю, что боль от потери половины семьи никуда не денется, но когда он погружается в нашу жизнь и жизнь своих внуков, у него, как будто, появляется смысл жизни.
Ариэль тянет меня за волосы, а потом начинает хихикать. Она будет такой же озорной, как и её отец. Я уже могу это сказать. Мы заходим на кухню, и я начинаю греть её завтрак.
Солнце ещё даже не встало, когда я сажаю её на стульчик, и она начинает есть. Ариэль почти два. Она всё ещё не совсем знает о том, что происходит на Рождество, но выглядит очаровательной в её маленькой пижаме Санты.
Я забрасывают кофе, и немного жду, когда нальется вода, чтобы поставить его вариться, а пока я рассказываю ей о том, что мы собираемся сегодня делать.
— Когда дедушка проснётся, он отведет тебя на улицу, чтобы слепить снеговика. А затем мы откроем подарки и съедим шоколадные блинчики, — её глаза загораются, и она кивает. Я ничего не могу с собой поделать и думаю о том, как я счастлива.
Когда я делаю свой первый глоток кофе – я вздрагиваю от звуков в передней части дома. Я ставлю чашку на кухонный островок и смотрю на Ариэль перед тем как пойти и проверить что там. Я уверена, что это венок на входной двери, он постоянно падает.
Я заворачиваю за угол, когда вижу Хантера, который стоит там, в тусклом свете. Я совсем ничего не понимаю. Я протягиваю руку, включаю лампу, прежде чем повернуться к нему лицом.
— Хантер, малыш, что ты здесь дела...
Но передо мной стоит не Хантер. Он выглядит почти идентично с моим мужем, но у него другие глаза. Он сложен точно также – высокий и широкоплечий – но я, окаменев, стою здесь и смотрю на человека, который мог бы быть его близнецом.
— Кто ты? — спрашивает он суровым и холодным голосом. Совсем не похожим на моего Хантера. — Почему ты в моём доме?
— Твоём доме? — почти кричу я, надеясь, что Хантер услышит меня. — Кто ты? — спрашиваю я.
— Здесь вопросы задаю я, малышка, — он делает ко мне шаг, и на этот раз я кричу.
Он, как вкопанный, останавливается и, защищаясь, вскидывает руки.
— Подожди. Успокойся, мне просто нужно найти своего...
— Вэнс, ты напугал её.
Из тени позади него выходит пожилая женщина с седыми волосами и глазами, точно такими как у моей дочери. Я ещё раз замираю, когда смотрю на них. Все слова, которые я хочу сказать, глядя на них, застревают в горле. Это невозможно, но я вижу это своими глазами.
Женщина подходит ближе, но я не двигаюсь. Я пытаюсь понять, что происходит. Я видела их фотографии, но это не может быть реальностью. Прежде чем я осознаю что-нибудь, женщина берет мою руку и смотрит на алмаз на моём левом безымянном пальце. Алмаз, который Хантер подарил мне на Рождество, когда сделал предложение. Однажды он рассказал, что оно принадлежало его матери.
— Я не хотела это пропускать, — шепчет она, когда смотрит на камень.
Как раз в этот момент сзади меня раздаётся оглушительный грохот, я поворачиваюсь и вижу Хантера и Нила, которые стоят у подножия лестницы.
— Мама? Вэнс? — шепчет Хантер, его лицо становится белым, как лист.
Нил падает на колени рядом с ним, приложив руки ко рту.
В комнате воцаряется абсолютная тишина, когда перед нами открывается истина.
Продолжение следует….