осуществиться.

В тексте перевода встречаются следующие условные обозначения:

1. Круглые ( ) скобки заключают подлинные выражения немец

кого текста.

2. Прямые [ ] скобки - выражения, внесенные переводчиком

или редактором для пояснения или дополнения текста.

3. Прямые скобки с многоточием [… ] - пропуск одного или

нескольких слов или предложений в немецком оригинале.

4. Начало листа немецкого оригинала обозначается так: (47).

5. (об.) - означает начало оборотной страницы вышеотмеченного листа.

С- Бахрушин.

1 сентября 1924 г.

Западная Европа и Московия в XVI веке.

I

Мировая война и русская революция во многом изменили направление исторического интереса, темы и приемы исторического изучения.

То, что ранее привлекало к себе внимание историка, ныне кажется утратившим интерес и значение. И обратно: то, что прежде оставалось в тени, теперь настойчиво заполняет собою почти все поле исторического исследования.

Но ни война, ни революция не могли умалить глубины исторического интереса к XVI веку европейской истории. Наоборот и война 1914 г., и революция 17 года с особенной силой подчеркнули значение эпохи, минувшей слишком 300 лет тому назад, эпохи кровавых дворянских революций и растущей моско- витской опасности в европейской политике.

Зарубежная - в частности немецкая-историография, увлеченная проблемами мировой войны, естественно обращает свое! внимание к „русской опасности" XVI века и истории царствования Ивана Грозного посвящает специальные очерки. Таковы работы Плацгофа и Бэра.

Беспощадный вихрь и глубина социальной революции XVI в. не раз за революционные годы наших дней были предметом монографического изучения. Истории опричнины и крестьянской крепости посвящены были специальные статьи и доклады; предпринималось опубликование первоисточников, хорошо известных исторической науке, но недоступных для широкого круга читателей. Таковы работы Геймана, Кулишера, Платонова, Полосина, Преснякова, Рогинского, Садикова, Тхоржевского.

Историк европейского Запада и азиатского Востока проф. Р. Ю. Виппер не случайно увлекается историей Москвы XVI века. Блестящий очерк дипломатии и социальной политики царя Ивана автор насыщает волнующей атмосферой последнего десятилетия и в общих оценках военно-самодержавного коммунизма московского царя отражает могучее воздействие современной действительности.

В наши дни острее, чем когда-либо, почувствовалась потребность пересмотра истории XVI в. и предварительного подведения итогов, добытых исторической наукой последних полутораста лет. Очерк акад. С. Ф. Платонова - „Иван Г розный" - разрешил эту неотложную историографическую задачу: наметил поле исследования, классически-отчетливо резюмировал итоги источниковедения и историографии царствования царя Ивана и подчеркнул очередные задачи, стоящие перед его историком.

К этой длинной цепи исследований и материалов по истории XVI в. примыкает и настоящее издание „Записок опричника".

II-

Москва царя Ивана Грозного жила в тревожных условиях лихорадочного увлечения Европы морскими и океаническими предприятиями пиратского, торгового и промыслового характера; в условиях знаменательного роста транзитного значения восточно-европейских путей по Западной Двине и Днепру, по Белому морю и Северной Двине, по Волге и Дону; в условиях распада татарских царств в Поволжье и параллельного усиления Крыма, как аванпоста величайшей мировой империи Сулеймана Великолепного.

Торговые поездки в Крым и Турцию, в Шемаху, Персию и Среднюю Азию, казанские, астраханские, азовские и крымские военные экспедиции ставили Москву XVI века лицом к лицу с мусульманским миром и татарско-турецкой опасностью.

С другой стороны, придвинувшись к Балтийскому поморью и линии р. Днепра - р. Великой, вплотную подойдя к шведско- датским владениям в Финляндии и Лапландии, утвердившись на побережьи Студеного моря от Печенгского монастыря до Пустоозера, Москва XVI века стихийно вовлекалась в игру западно-европейских интересов.

10

Поволжский, рязанский, тульский и заоцкий чернозем и степные богатства издавна манили к себе мужика и помещика Замосковья. Но русское Поморье, города от Немецкой и Литовской Украйны и географически, и экономически тянулись в Лапландию, Карелию и Прибалтику, к Нарве и Выборгу, Ревелю и Риге, Стокгольму и Або, Кандалакше и норвежскому Финмаркену.

Москва Ивана III, овладев Новгородской территорией, прочно усваивает экономические и политические традиции Новгородской республики. Иван IV после некоторых колебаний возвращается к холодно-расчетливой политике деда, но осуществляет ее с кипучей и, может быть, патологической энергией.

С половины 50-х годов, т. е. с того момента, как 25-летний царь начал эмансипироваться от влияний „собацкого собрания"-избранной рады-и до смерти царя в 1584 г., перед Москвой стоял ясный во всех своих деталях план военной и дипломатической игры. С ближайшими соседями - война: беспощадная наступательная война на западном фронте в Финляндии и в Прибалтике против Швеции, Ливонии и Польши; на восточном - завершение разгрома татарских царств^ и поволжских инородцев (чувашей и черемисов); на южном-война оборонительная против Крыма. Тесная дружба и мир - на западе с Данией; на юго-востоке - с Кавказом и Средней Азией (Кабардой, Шемахой, Хивой, Бухарой). Худой мир, что все же лучше доброй ссоры, с империей и Ганзейскими городами. Поиски политического союза с Англией и не всегда одинаково мирные торговые сношения с ней и, наконец, униженные поиски мира с могущественной Турцией.

. Иван IV, подобно своему грозному деду, или отстаивался „на берегу" от татарской опасности, или - „бегун-хороняка" - уходил от татар подальше на север и прятался за крепкими монастырскими стенами. Но „дально-конные грады" Прибалтики манили к себе московского царя. Освоение прибалтийских земель ливонского ордена с речной торговой дорогой по] Западной Двине, с приморскими портами Ревеля, Пернова и Риги и утверждение русского господства в Балтийском море' стали делом его жизни.

Ливония - предмет давней дипломатической распри и военной борьбы - представляла собою своеобразный образчик средневековой федерации и любопытный