увидел впервые.

— Сказочные камни, — прошептала Алиса.

— …И вдруг такая легкость слетела на меня, полусонного, такая беззаботность. Кому-то и не расскажешь, а расскажешь — не поймут. Веришь ли, будто и впрямь — летаю — вольно так, свободно: над этим водопадом, и сквозь его пенистые струи. Дико звучит?

— Нет-нет, продолжай, Мол. Поверь: какой-то частицей души я понимаю.

— И вот тут, в состоянии этой эйфории, поверь, наркотиков не было, это здесь ни при чем, я вообще не увлекаюсь.

— Верю.

— …И вот тут я подумал о тебе. Даже не подумал, а словно увидел. Знаешь, как на слайде: ярко так. Ты в прозрачной одежде, напоминающей тунику, на локте — браслет. Почему именно тебя увидел? Ума не приложу.

Алисе вдруг показалось, что Мол слегка “пережимает”, чтобы окончательно завербовать ее в свои сторонники, и он сразу почувствовал это, и взмолился: — Не лгу, Алиса. И не хочу уверять тебя ни в какой влюбленности. Да, когда-то, в детстве, я увлекался тобой.

— И я тоже, — подтвердила она и сразу охладила обоих: — Но то было детское, прошло безвозвратно. — Пожала плечами.

— У меня тоже прошло, — признался Мол. — И я не вспоминал. Но, видимо, когда стал невольно прокручивать в подсознании, как и что я могу поиметь от причастности к выставке, подсознание “любезно” подсказало мне единственный возможный путь: мистификацию. Нужен был верный сообщник. И тут выплыла ты.

— Из водопада, — засмеялась Алиса.

Вынув из внутреннего кармана куртки сложенный вчетверо листок, Мол торжественно вручил его Алисе: — Здесь я набросал примерное содержание твоей речуги. Поверти-покрути, прорепетируй перед зеркалом. Ближе к назначенному дню и часу я, конечно, проверю.

— Хорошо. Думаешь, произведет впечатление?

— Уверен, все ахнут.

Алиса улыбнулась.

…Если бы она знала, в какой водоворот событий ввергнет ее заявление, первоначально задуманное как невинная мистификация…

5.

Волнение нарастало, неумолимо приближалось телеинтервью. До него осталось менее десяти минут. С трудом удавалось Молу выводить Алису из состояния истерики. “Связался с психопаткой!” — внутренне бушевал он, не проявляя внешне своего недовольства: иначе она могла бы совсем сорваться. Подсовывая ей третью таблетку элениума, Мол убеждал воркующим голосом: — За пять минут заработаешь столько же, сколько в конторе за год.

— Нас осмеют — и все, — шепнула она. — Потребуют доказательства, а где они?

— Людям нужны не доказательства, а красивые сказки. Они восхитятся тобой. Ты станешь для них Алисой из страны чудес.

— Дорогие друзья, я хочу представить вам одну из посетительниц выставки, — весело говорил Мол в телевизионную камеру. — Мы познакомились с Алисой десять минут назад на выставке сокровищ древних зингов. Почему именно у нее я решил взять интервью? Скажу откровенно: меня поразила детская реакция Алисы. Когда она увидела Ожерелье зингов, то вскрикнула на весь зал. — Он снисходительно улыбнулся и обратился к приглашенной: — Алиса, видимо, никогда раньше вам не доводилось любоваться такими красивыми ожерельями? Я прав?

Ласково улыбнувшись в ответ, словно и не было вовсе нервической дрожи и истерики, Алиса таким же снисходительным тоном, каким соизволили беседовать с ней (“Молодец чертовка” — восхитился он), ответила: — Нет, почему же, доводилось не только видеть, но и носить ожерелье…

Призывая телезрителей разделить его веселье, Мол засмеялся:

— Я не сомневаюсь, Алиса, что ваши украшения тоже красивы и изящны, как и сама хозяйка, но… увы… Ожерелье древних зингов — единственное в мире. Недаром и вы сами вскрикнули, увидев его.

— Я вскрикнула по другой причине, — заносчиво сказала она.

— Если можно, раскройте нам этот секрет. Итак, вы вскрикнули, — паясничал Мол. — Вас укусила пчела?

— И вы бы вскрикнули, Мол, увидев при таких необычных обстоятельствах свою вещь, — спокойно заявила Алиса.

— Свою вещь? — в замешательстве переспросил Мол.

— Да, — подтвердила она, хладнокровно заявив далее в телекамеру: — Два тысячелетия назад Ожерелье принадлежало мне. Два тысячелетия назад моя душа воплощалась в древнем Алипете. Я была рабыней при дворе фараона. Это ожерелье было изготовлено мастером-рабом для жены фараона. Но ей показалось, что в него вселились злые духи. Чтобы изгнать их, в Ожерелье обрядили рабыню — меня. Я помню, что украшение сыграло трагическую роль в моей судьбе. Два тысячелетия назад я была убита в одном из пещерных переходов древнего Алипета.

Теперь, Мол, вы поняли, почему я вскрикнула, увидев эту реликвию?..

6.

Каждый прореагировал на заявление Алисы по-своему. Телефонные звонки не смолкали в студии. Добропорядочные обыватели разделились на две партии: первая плевалась на заявление “чокнутой”, требовала “не считать их отпетыми кретинами”, вторая — умилялась милой сказке. Считая, что Алиса справилась со своей задачей куда лучше, чем он ожидал, Мол был спокоен, как древнеалипетский сфинкс. Неожиданностью для него явилось то, что вдруг разъярилась Лилия Дей: в словах Алисы ей почудилось покушение на Ожерелье, за демонстрацию которого Дей отвалила круглую сумму нескольким фирмам, являвшимся владельцами сокровищ древних зингов.

Ошеломленную Алису в сопровождении верного Мола, самой Лилии Дей, Алексея Двинского и еще нескольких представителей “Золотого гроша” в мгновение ока доставили на освидетельствование в клинику, где она и подверглась молниеносной проверке на детекторе лжи.

Морально готовый к плачевному финалу мистификации, Мол был восхищен Алисиной волей к победе и к заработку, когда в присутствии семерых свидетелей комиссия официально сообщила о результатах обследования, кои гласили: заявительница не лжет. Следующий этап обследования показал: заявительница психически нормальна, аномалий нет.

Алиса и Мол ликовали.

ЧАСТЬ II Я БЫЛА РАБЫНЕЙ ФАРАОНА

7.

Рекламные фирмы не заставили себя ждать, на Алису посыпались предложения одно другого заманчивее. Не уставал пожинать лавры и Мол, “открывший — как он выражался — вундеркинда”.

— Твоя затея, Мол, понравилась всей Нивелии, — смеялась Алиса.

— Но и ты — хороша, — ответно удивлялся Мол. — Надо же так драматизировать историю! В Ожерелье вселились злые духи! Жена фараона заставила рабыню изгонять их! В сущности, неплохо, но почему ты не посоветовалась со мной?

— Видит бог, я не хотела этого говорить, — заверила его Алиса. — Пришло само собой, уже во время интервью. Начала болтать