параллельные друг другу, два канала.
И вот они уже на корабле. Отец опустился в кресло перед пультом, и корабль вертикально взлетел, остановившись на высоте пяти километров.
В столовой их уже ждал завтрак. Возбужденные виденным, они наперебой рассказывали друг другу: «А вот одно дерево… А у них почему-то нет листьев… Дерево… Стволы… А ты видела?..»
- А эти пятиконечные звезды очень похожи на людей, - сказала Вина.
- Что? - поперхнулся отец. - Что ты сказала?
- Они очень похожи на людей.
- Да, да, похожи, - подтвердили Оза и Сандро.
- Странно, - задумался отец. - Ну, хорошо. Идите в зал, отдохните немного, а я займусь делами в рубке управления.
- Папа, ты надолго? - спросила Вина.
- Нет, нет. Я быстро. Может быть, я слетаю вниз. Но вы не беспокойтесь.
А в голове у него снова прозвучал грохот. Грохота не должно было быть! И когда грохот затих, мысль, нелепая, глупая, страшная, закралась в мозг. Нет. Этого не должно быть! Он закрылся в рубке, включил обзорный экран, вынул из камеры, которая делала рапидосъемку, кассету, хотел вставить ее в проектор, но передумал и оставил ее на видном месте, чтобы она сразу же бросилась в глаза, если сюда кто-нибудь зайдет.
Затем он надел ранец, набрал на пульте управления время старта. Старт должен был произойти через пятнадцать минут, автоматически, если с ним что-нибудь случится. Настроил автоматический пуск на ритм своего мозга, если вдруг старт придется давать неожиданно, а его не будет на корабле, и вышел в шлюзовую камеру. Пятнадцати минут ему было вполне достаточно. Он бросился вниз.
Чем ближе он подлетал к поверхности планеты, манипулируя ручками реактивного ранца, тем явственнее в его голове звучали свист, вой и грохот. До поверхности осталось совсем немного, когда что-то произошло со временем.
Время начало стремительно убыстрять свой бег. И деревья, ранее распускавшиеся за десять минут, теперь возникали и умирали за секунду-две.
Он упал на дно траншеи, чувствуя, как в грудь врезается осколок снаряда. Голову разламывало от свиста и воя, от грохота взрывов, от тонкого повизгивания осколков. Он хотел встать, но не смог, только чуть приподнялся и упал навзничь.
«Хорошо, хоть дети не видят этого, - еще успел подумать он. - Они далеко, за тысячи километров. В Сибири… Как там жена-то одна с ними тремя?.. Сашка, Зоя, Валентина… Лишь бы они никогда не увидели этого…»
Он лежал, чувствуя, как горячая волна заливает грудь. Взгляд его был направлен в зенит, где чуть сверкало неподвижное пятнышко. И тут ко всему этому грохоту и реву прибавился еще один звук - монотонное гудение. Это шли бомбардировщики со свастикой на крыльях, прикрываемые истребителями. Три бомбардировщика вдруг отделились от общей массы и взмыли вверх.
«Сандро, Оза, Вина… Не успеют».
- Старт, - прошептал он.
- Васька, ты что? - прохрипел лежавший рядом солдат. - Зачем вставать? Команды еще не было…
- Старт, Сандро, старт. - Он приподнялся на локтях, небритый, серый и страшный. Грязная шинель на груди набухла кровью.
Он успел заметить, как рванулось ввысь блестящее пятнышко корабля.
- Ты лежи, Вась, лежи. В атаку сейчас пойдем.
Странное черное дерево, похожее на фонтан, выросло перед ним, и десятки его частичек впились в тело.
Последнее, что он услышал, было:
- В ата…
Вселенная вздыбилась, перевернулась и погасла.
Мир, из которого он прилетел или, быть может, который просто придумал за несколько мгновений, и мир, в котором он жил, исчезли для него навсегда.
А из окопов выплеснула и покатилась вперед волна оглушенных, грязных, разъяренных, что-то орущих солдат…
