себе в виде вознаграждения часть трофейной добычи. И в своем завещании он оставил инструкции, как распоряжаться имуществом после его смерти.

И он распорядился, чтобы глава рода являлся владельцем и опекуном драгоценностей в течение всей жизни. Хранить их он должен был в сейфе и в определенных случаях разрешать женщинам своего рода носить их. Если бы он попытался продать эти драгоценности, то право на них переходило следующему члену семьи по мужской линии, к которому бы они переходили по наследству после его смерти.

В случае отсутствия наследника по мужской линии по достижении им возраста двадцати пяти лет или, если в семье вообще не останется наследников по мужской линии, то владелец драгоценностей имеет право распоряжаться ими по своему усмотрению. Вы понимаете?

Кэллаген кивнул головой.

— Теперешний владелец и опекун драгоценностей является моим клиентом, — сказал Лейн. — После его смерти они переходят к его племяннику Ланселоту Вендейну, которому уже больше двадцати пяти лет. Он холост, и, так как у него нет наследников, он имеет право, если захочет, реализовать их, когда они перейдут к нему после смерти моего клиента.

Около одиннадцати недель тому назад, — продолжал юрист, — воры проникли в поместье Мэнор, вскрыли сейф и похитили драгоценности. Им или здорово повезло, или они каким-то образом узнали, что в тот вечер драгоценности будут в доме. Их привезли за день до этого из хранилища в Ньютон Аббот, чтобы продемонстрировать на частной выставке, которую собирались провести в поместье.

Когда кража была обнаружена, майор Вендейн сразу же сообщил о ней в местную полицию, и та занялась этим делом, а неделю спустя потребовалось подключить к нему и Скотланд-Ярд. Складывается впечатление, что до настоящего момента власти ничего не смогли обнаружить.

— Драгоценности, — продолжал Лейн, — были застрахованы на сто тысяч фунтов стерлингов. Но это, можете мне поверить, не отражает их реальной стоимости. Майор Вендейн, конечно, обратился в страховую компанию, но по каким-то причинам, — и я должен сказать, что не понимаю, по каким, — страховая компания, как кажется, не спешит удовлетворить его иск. Последние три или четыре недели они под различными невразумительными предлогами увиливают от этого. И, откровенно говоря, в настоящий момент у меня нет никаких сведений относительно того, когда они собираются уладить дело с иском.

— Вот тут, — продолжал юрист, — на сцене появляется мистер Ланселот Вендейн. Будучи следующим владельцем драгоценностей и человеком, которому они несомненно будут полностью принадлежать вместе с правом распоряжаться ими по своему усмотрению, он, естественно, больше всех обеспокоен сложившейся ситуаций. В конце концов, у него были основания рассматривать эти драгоценности почти как свою собственность. Моему клиенту уже пятьдесят лет, у него слабое сердце, и считается, что долго он не проживет.

— Короче говоря, — сказал юрист, — мистера Ланселота Вендейна все больше беспокоит поведение страховой компании. Между ним и майором Вендейном была достигнута договоренность, — и я думаю, что молодой человек в этом случае был очень великодушен, — о том, что когда будет улажено дело с иском к страховой компании, то он получит 75 тысяч фунтов, а мой клиент будет иметь право на получение оставшихся 25 тысяч.

Две недели назад Ланселот Вендейн навестил моего клиента в поместье Мэнор и в связи с тем, что полиция, видимо, прилагает недостаточные усилия в этом деле, предложил прибегнуть к посторонней помощи. Очевидно, — произнес Лейн, глядя на Кэллагена поверх пенсне, — Ланселот слышал о вас. Ваша репутация, — продолжал он с ледяной улыбкой, — вероятно бежит впереди вас. Он настоял на том, чтобы мой клиент прибег к вашим услугам и чтобы вы постарались, если это будет возможно, выяснить в первую очередь, что произошло с драгоценностями, и, во-вторых, почему страховая компания заняла такую позицию.

— Я могу ответить на вторую часть вашего вопроса прямо сейчас, — произнес Кэллаген. — Я много работал на страховые компании и знаю их методы. Им просто не нравится этот иск, и они тянут время.

— Я тоже так полагаю, — сказал адвокат, — но Ланселот и, соответственно, мой клиент хотели бы знать почему?

Он поднялся на ноги, подошел к камину и, заложив руки за спину, остановился, глядя на Кэллагена.

— Могли бы вы взяться за это дело, мистер Кэллаген? — спросил он.

— Почему бы и нет? — ответил Кэллаген. — Все это выглядит интересно. Мне нравится ваше предложение, и я хотел бы получить 250 фунтов задатка. Если я найду драгоценности, я включу эту сумму в счет. Счет будет большим. А если нет, я тоже включу это в счет, но не очень большой.

Лейн кивнул.

— Договорились, — согласился он. — Я распоряжусь, чтобы чек прислали вам завтра утром. Думаю, вам хотелось бы съездить в Марграуд. По-моему с ним налажено прекрасное железнодорожное сообщение. Вы отправитесь туда завтра?

— Может быть, — ответил Кэллаген. — Но во всяком случае я никогда не пользуюсь поездами. — И он закурил новую сигарету.

— Мистер Лейн, — обратился он, — а не могли бы вы рассказать мне о семье Вендейнов? Или такой семьи не существует?

Юрист кивнул головой, и в уголках его губ промелькнула улыбка. Циничная улыбка, как показалось Кэллагену.

— О да, мистер Кэллаген, — произнес он, — семья существует. Я опишу ее вам. В нее входит мой клиент, майор Вендейн, которому, как я уже сказал вам, пятьдесят пять лет и у него не очень здоровое сердце. Потом его старшая дочь, — весьма очаровательная молодая леди, — мисс Одри Вендейн. Ей, я думаю, лет тридцать. Есть еще две дочери, — Кларисса, — ей двадцать восемь лет, и Эсме, которой двадцать пять лет. Они чрезвычайно привлекательны. Я имею в виду Клариссу и Эсме, — продолжал юрист. — Они довольно-таки современны. Я думаю, что люди моего поколения, вероятно, могут их считать несколько необузданными. Они обладают, как это называется в наши дни, темпераментом.

— Понятно, — сказал Кэллаген. — Все они симпатичны и привлекательны. Но Кларисса и Эсме слегка необузданны и обладают темпераментом, а Одри симпатична, но не обладает темпераментом и не так необузданна. Так чем же она обладает?

— Мисс Вендейн весьма очаровательна, — холодно ответил Лейн, — и она очень приятная молодая женщина. Она не похожа на своих сестер уже просто потому, что скромна и, так сказать, не обладает каким-то особым темпераментом.

— Понятно, — протянул Кэллаген. — Извините, что я перебил вас.

Он дружески улыбнулся юристу.

А тот продолжил:

— Эти три леди и мой клиент живут в Мэнор Хаузе. Остается еще один член этой семьи. Как я вам уже